В 1881 году в возрасте сорока четырех лет от непонятной болезни умерла Цыань. Хотя судьбы императриц были сходны, так как их обеих привезли в Запретный Сити подростками, близки они никогда не были. На многие годы между ними пролегла трещина, вызванная тем, что молодой император Гуансюй, очевидно, предпочел Цыань, а не «новообретенную мать».
Но между двумя женщинами существовала и глубинная ненависть, и хотя, скорее всего, следующая история недостоверна, она проливает некоторый свет на то, как воспринимали Цы Си ее подданные. После Смерти Цыань ходили слухи, что при разговоре, состоявшемся между двумя женщинами несколькими днями раньше, Цыань призналась, будто у нее есть бумага Сяньфена, в которой он утверждает, что если Цы Си станет помехой императорскому двору, ее следует обезглавить. Сообщив это Цы Си, Цыань порвала документ, сказав, что все равно никогда не обратится к нему, потому что Цы Си ее подруга. Немного позже Цыань получила от Цы Си в подарок тарелочку пирожных, которые она отведала, после чего и упала замертво. Правдива эта история или нет, вывод ясен: Цы Си была жестокой женщиной, которая никому не позволяла встать у себя на пути.
После смерти Цыань Цы Си правила единолично следующие шесть лет; до тех пор, пока молодой император не стал достаточно взрослым, чтобы принять всю полноту власти.
Теперь Цы Си должна была уступить место законному правителю, но вместо этого она заручилась помощью нескольких влиятельных чиновников, приближенных к новому императору, и они умолили его, чтобы она осталась в правительстве в качестве советника. Молодой император выполнил просьбу, таким образом, Цы Си осталась у власти еще на несколько лет, в течение которых получила то, чего всегда домогалась, — летний дворец, в который, если бы возникла нужда (некоторые считали, что этот момент не наступит никогда), она могла бы уйти на покой.
Помогая и содействуя во всем вдовствующей императрице, отец императора, принц Чунь без сомнения также хотел удалить Цы Си от политической жизни страны, чтобы его сын мог править в мире. А сам император не разделял мнения Цы Си, считая, что ее политика слишком обращена внутрь государства. Гуансюй тянулся к знаниям Запада, не желая насаждать репрессивный режим. Он хотел создать нечто более близкое к европейской демократии.
Тем временем Цы Си вовсю тратила деньги на свой дворец, одежду, ювелирные украшения и сады. Сады, как говорят, были полны чудесных цветов — лилий, роз и жасмина, их украшали мраморные лесенки, беседки и озера. Наконец, когда молодому императору исполнилось девятнадцать лет, императрица-дракон покинула двор, удалившись в свой почти завершенный летний дворец. Теперь, в свои пятьдесят, Цы Си ублажала себя, тратя все больше государственных денег, и с возрастом, эта деспотичная женщина становилась еще более жестокой.
Ее придворные рассказывали, что она наслаждалась, наказывая и избивая свою свиту, а также применяя другие жестокие методы. Один раз, отдав приказ пороть, она злорадствовала: «Их не наказывали несколько дней, и они уже ждали этого. Я не разочарую их, дам им все, что они хотят получить»[31].
В 1894 году Цы Си превзошла саму себя, задумав самый экстравагантный способ празднования своего шестидесятилетия, — каждый придворный обязан был пожертвовать в ее фонд двадцать пять процентов оклада. Соответственно, эта бесстыдная процессия роскошных подарков начала путь через нищую китайскую деревню по направлению к летнему дворцу Цы Си. Почти в то же время в Корее разразилось восстание. Восставшие хотели вышвырнуть и японских, и китайских господ, и хотя восстание было быстро подавлено, китайская и японская армии позднее начали сражаться друг с другом за суверенитет. Реально у китайцев было мало шансов на успех, потому что их армия изрядно обнищала за время расточительного правления Цы Си. По сравнению с ними японцы были монолитной боевой силой, полностью оснащенной современным европейским оружием. То был тяжелый удар для Китая, оказаться разбитыми японцами, которых они всегда называли «дикими варварами», и единственный раз в жизни Цы Си пришлось отказаться от своих планов, ей велели отменить празднование дня рождения.
В последующие дни и месяцы Китай понес громадный территориальный ущерб. 17 апреля 1895 года Китайское правительство подписало Симоносекский договор, который, если коротко, давал Японии суверенитет над огромным куском Китая. Видя это, и другие народы начали давить на Китай, изыскивая выгоды от явной слабости страны. Реформа была единственным способом двинуться вперед, но один человек стоял твердо и неизменно против, это была Цы Си.
Даже уйдя на покой, эта женщина сохраняла огромное влияние на двор. Поэтому советники императора порекомендовали ему посадить ее под арест, пока пройдут реформы Гуансюя. Однако, узнав об этом, Цы Си вместе с теми военными, которые сохранили лояльность только по отношению к ней, штурмом взяла запретный Сити и посадила под домашний арест Гуансюя.
Опять Цы Си взяла власть, только на этот раз она не собиралась быть марионеточным правителем. Она собиралась командовать безраздельно.
Поднажав, она заставила Гуансюя отречься от всех предыдущих реформ и, опираясь на ненависть китайцев ко всему иностранному, прочно закрыла Китай для иностранцев, и потащила страну к ее традиционным корням.
Кто бы мог тогда предсказать, что следующий политический всплеск последует от группы молодежи, которая будет ревностно отстаивать китайские традиции и с такой же страстью искоренять вмешательство иностранцев.
Боксерское восстание началось сначала в провинции Шандун, в районе Гуань, и получило свое название от боксирования с тенью, которым молодежь доводила себя до неистовства, прежде чем бросаться на свои жертвы — иностранцев. Доводящие себя до ярости боксеры были абсолютно лояльны по отношению к династии Цинов. Они так же ненавидели все иностранное, как и сама Цы Си, их целью было «истребить варваров»[32]. Цы Си присвоила боксерам статус «народной армии» и оказывала им сильную поддержку.
Вскоре после того, как боксеры сформировались, начались убийства. Миссионеры, новообращенные китайцы, иностранные купцы: все подвергались нападениям. Здания сжигались и пленным отрубали головы. Напуганные тем, что происходит, иностранные правительства немедленно составили план вторжения в Китай, чтобы спасти тех своих граждан, кто еще оставался в живых. Большинство их находилось в Британской дипломатической миссии в Пекине, и именно к этому городу начали пробиваться вторгшиеся войска. Сначала они захватили Тяньцзынь, потом двинулись к столице. Более двадцати тысяч иностранных солдат начали марш в сторону Пекина, и теперь оставалось только вопросом времени, когда они овладеют городом целиком. Было трудно, китайская армия была деморализована, а боксерам вообще не платили за их труд. Фанатики Цы Си с трудом поднимались на борьбу.
Цы Си вместе с императором, его женой и наследником мгновенно спланировали бегство из дворца, переодевшись крестьянами. Однако, буквально за несколько секунд до того, как они вышли, наложница Жемчужина (самая любимая из гарема итератора) начала упрашивать Цы Си не бросать город, не подвергать империю опасности, повернувшись спиной к Пекину. Вместо того чтобы согласиться на просьбу наложницы, Цы Си приказала бросить ее в колодец в одном из дворов Запретного Сити.
Пробиваясь через сельскую местность с небольшой свитой преданных слуг, Цы Си впервые в жизни увидела нищету и голод, которые поразили ее страну. Потихоньку она добралась до Сианя, и, изгнанная из Пекина, под нажимом иностранных сил вынуждена была принять как условие казнь некоторых из поддерживаемых ею революционеров-боксеров. Иностранцы также требовали, чтобы были заплачены соответствующие репарации за казни 247 миссионеров, 66 иностранных жителей и 30 тысяч новообращенных китайцев, которые были убиты во время осады Пекина. Указанная сумма равнялась 450 миллионам лянов, что в наше время равно примерно 67 миллионам долларов. Договорившись обо всем, 20 октября 1901 года Цы Си почувствовала себя в безопасности и вернулась в столицу. Ее вступление было триумфальным, но хотя она попыталась провести некоторые из реформ, которые так бесили ее, когда у власти был Гуансюй, Китай был уже практически банкротом.
В 1907 году, у 74-летней императрицы-дракона случился удар. Почти одновременно с ней заболел и Гансюй, и 14 ноября 1908 года он умер. На следующий день, 15 ноября, диктуя прощальную речь к империи, которой она правила пятьдесят лет, Цы Си тоже умерла. Позже ходили слухи, что императрица, боясь как бы император Гуансюй не пережил ее, отравила его, хотя достоверность предположения проверить, конечно, невозможно.
Цы Си, императрица-дракон, была похоронена в склепе рядом с Сяньфеном и его женой Цыань 9 декабря. Ходили слухи, что ее похороны стоили империи более полутора миллионов лянов, нелегкое дело при существовавшем состоянии государственной казны. Династия Цин продлилась на три года дольше, после чего Китай превратился в республику.
И последний, унизительный штрих в биографии императрицы-дракона — в 1928 году ее мавзолей был ограблен, и все драгоценности и другие ценные предметы исчезли из гроба. Тело Цы Си осквернили, вытряхнув его из одежд и вышвырнув в грязь.