— Что ты там шепчешь? — надвинулся на Чигирева первый писец.

— Живот болит. Выйти бы мне, — изобразил желудочные колики историк.

— А ну, сидеть! — зло крикнул писец. — Хоть все штаны дерьмом завали, а бумаги пожечь немедля надо.

Мощным рывком сбив писца с ног, Чигирев бросился наутек. Он пробежал несколько комнат, выскочил на лестницу и тут увидел, что снизу навстречу ему спешат царские стрельцы. Чертыхнувшись, историк бросился назад. Комнатки, переходы и лестницы замелькали, словно в калейдоскопе. По звукам голосов и бряцанию оружия Чигирев понял, что дом стремительно заполняется государевыми людьми. Метнувшись к окну, он обнаружил, что даже если бы ему и удалось пролезть через это узкое отверстие, побег всё равно не увенчался бы успехом. Там, внизу, на небольшой площадке, освещенной мерцающими факелами, разгоряченные ночным боем стрельцы уже сгоняли в кучу сдавшихся защитников дома. Метнувшись в сторону, Чигирев снова бросился по переходам боярских палат.

Теперь спасти его могло только одно. Необходимо было укрыться в каком-либо из укромных уголков, дождаться, когда стрельцы уйдут из палат, и постараться незаметно выскользнуть из Москвы. Забившись в нишу одной из комнат, Чигирев снова включил переговорное устройство.

— Второй, я пятый. Уйти не могу. Постараюсь спрятаться на подворье и переждать. Прием.

— Я второй. Вас понял. Встречаемся завтра в точке два. Конец связи, — услышал он.

Чигирев быстро спрятал переговорное устройство в голенище сапога, и, толкнув ближайшую дверь, ворвался в комнату. В тусклом свете лучины он увидел, как к стене метнулась девичья фигурка.

— Ты кто? — выдохнул историк.

— Дарья. Боярыни Ксении Ивановны сенная девка.

Теперь Чигирев лучше рассмотрел девушку. Юная, почти подросток, она была одета в просторный сарафан и кокошник. Длинная толстая коса свисала до пояса. Чигирев засмотрелся на миловидное лицо девушки, показавшееся ему в этот момент безумно красивым.

— Люди царевы уж в палатах? — взволнованно спросила девушка, поняв, что перед ней один из людей боярина.

— Да, в палатах, — автоматически подтвердил Чигирев.

— Ну, тогда хоронись, — скомандовала Дарья, открывая перед историком стоящий вдоль стены длинный узкий сундук.

За стеной раздались тяжелые шаги и бряцание оружия. Быстро отстегнув для удобства саблю, Чигирев залез в сундук. Дарья закрыла крышку. В наступившей тишине историк услышал, как удаляются шаги неизвестных воинов. Потянулись минуты ожидания. Лежа на дне сундука среди какого-то тряпья, Чигирев лихорадочно думал: «Только бы пронесло! Только бы пронесло!..»

Не пронесло. Дверь с грохотом отворилась, и Чигирев услышал грубый голос:

— Бона, смотри, какая птичка.

— И впрямь хороша, — отозвался второй, чуть более высокий.

Историк услышал звук закрывающейся двери и стук о стену: видимо, к ней прислонили бердыши.

— Отпустите меня, — донеслась робкая просьба Дарьи.