— И я так думаю, — согласился фехтовальщик. — Шпионят здесь наверняка почище нашего. До Годунова уже должно дойти, что Романовы собирают целое войско прямо под кремлёвской стеной.

— Либеральный он правитель или нет, это уж пусть Чигирев со своими товарищами решает, — поддержал друга Крапивин. — Если у Бориса есть хоть какое-то чувство самосохранения, он ударит, и очень скоро.

— И Романовы знают, что Годунов не сегодня-завтра ударит, — продолжил Басов. — Значит, постараются сыграть на опережение.

— Не успеют, — усмехнулся подполковник. — Ты же помнишь, что Чигирев говорил.

— Помню, — подтвердил Басов. — Но чего не было, того еще не было.

— Хочешь сказать, что здесь всё может пойти по-другому? — Крапивин внимательно посмотрел на друга.

— Я хочу сказать, что мне одинаково не хочется резать глотки людям Годунова во имя клана Романовых и убивать людей Романовых за ради благополучия Годуновых.

— Я свяжусь сегодня ночью с Первым, — пообещал подполковник.

— Твоя совесть всегда спокойна, когда ты слепо исполняешь приказы командования? — спросил Басов.

— Давай не будем сейчас об этом, — попросил Крапивин. — Что ты предлагаешь?

— Надо уходить. Сегодня же. Селиванову найдем что сказать.

— Ты хочешь уйти без приказа?

Басов насмешливо посмотрел в глаза другу.

— Я хочу вывести вас и себя из-под удара, — сказал он наконец.

— Я солдат и привык встречать врага лицом к лицу, — возразил подполковник. — Да и вы, уж извини, на службе.

— Как знаешь, — Басов прислонился спиной к бревенчатой стене и возвел глаза к небу.

— Игорь, о чем вы говорили с Романовым? — настойчивым голосом спросил Крапивин.

— О Китае расспрашивал, — ответил Басов.

Крапивин от злобы сжал кулаки. Всем своим нутром он чувствовал, что друг недоговаривает. Приближающиеся быстрые шаги заставили обоих товарищей обернуться. К ним почти бегом спешил Чигирев. Подойдя к завалинке, он быстро сел на нее и яростно зашептал:

— Новостей море. Во-первых, я разговаривал с самим Юрием Отрепьевым!