- Встань сюда, - буркнул хозяин и указал на странный белый круг в полу диаметром около одного метра.
Встав, куда приказали, я замерла, боясь пошевелиться. Сверху опустилась преграда из сияющего света, ослепив меня и дезориентировав. Я оказалась погружена в слепящий световой поток, лучи которого казалось пронзали меня насквозь.
- Не двигайся, - услышала я очередной приказ.
Что?! Он шутит? Да я дышать боюсь, не то, что двигаться! Как долго длилась эта процедура, я не могу сказать. Я абсолютно потерялась во времени и пространстве. Кожу немного покалывало, но больно не было. Когда световой поток схлынул, и я смогла открыть глаза, то обнаружила, что одежда, выданная мне на корабле, испарилась, и я, в чем мать родила, стою перед своим хозяином. Прикрыться волосами я не могла, так как их значительно укоротили работорговцы, вызвав у меня часовую истерику. Накрыла стратегические места ладошками и пугливо взглянула на пришельца, что все еще стоял слишком близко. Единственное, что успокаивало, на меня он не смотрел, а уткнулся в какой-то большой планшет, что-то подправляя там своими пальцами и делая заметки. Потом, видимо, вспомнив обо мне, поднял руку и указал в дальний угол, нетерпеливо пошевелив пальцами. Проследив взглядом за его рукой, я обнаружила тонкую подстилку на полу, больше похожую на коврик для крупной собаки. Но сомнений быть не могло, пришелец хотел, чтобы я располагалась именно в том месте. Вздохнув, проскользнула туда куда приказывали, и присела, стараясь максимально закрыть тело.
В этот день хозяин больше меня не трогал, только однажды, подошел с каким-то прибором, резко выдернул мою руку и засунул в него. Кожу опять закололо, по побежавшим красным струйкам, я поняла, что у меня берут кровь. И все, больше за весь день он ко мне не подошел. Хорошо хоть покормить не забыл. Контейнер с пресным и совершенно безвкусным рационом мне принес все тот же робот-яйцо. Так и не дождавшись, что меня отведут обратно к другим пленникам, я заснула на том же коврике-лежанке, на котором провела весь день.
А на следующий день начался мой персональный ад. Я догадалась, что и световой круг и забор крови, нужны моему хозяину для диагностики моего организма, но я боялась даже предположить, что будет со мной дальше. Видимо результаты моих анализов его удовлетворили, потому что в тот же день он поспешил продолжить свои эксперименты, от которых, как я поняла потом, и погибла моя предшественница.
Оглядываясь назад, я могу без стыда признаться, что мечтала о настоящей смерти первые полгода этих пыток, которые, по мнению Хоста, являлись научным экспериментом. Мое тело сжигали, топили, ломали, резали, рвали на части, травили, кололи, кусали и даже съедали, чтобы потом оживить и восстановить в лечебной капсуле, зафиксировав все показания многочисленных датчиков. Наверно, не было в моем организме ни одного органа или косточки, которых бы хоть раз не восстановили полностью. Хорс однажды даже глаза мне выколол, чтобы проверить повлияет ли это на остроту зрения или нет.
Странно, что я не сошла с ума, после всего того, что вытворял этот садист. Я бы подозревала, что Хорс подливает мне успокоительное, но он был далек от такой сентиментальности. Справедливости ради, называть его садистом, теоретически было бы неправильно. Хорс не получал никакого удовольствия от моих криков и боли, что он мне причинял. Иногда мне казалось, что моим мучителем был бездушный робот, настолько точными были его движения, когда он орудовал скальпелем или другими инструментами, настолько безэмоциональным было его лицо в эти моменты. Азарт и восторг в его глазах загорался потом, при просмотре графиков, диаграмм, результатов анализов и данных, собранных датчиками его любимой капсулы. Да, эта сволочь, ни разу не обезболила меня, но не для своего удовольствия, а ради чистоты эксперимента, как он мне однажды сказал, чтоб ему в аду вечность гореть, твари красноглазой.
Человек раб привычки, вот и привыкла, а может быть устала и смирилась. Я больше не ощущала это тело своим, после стольких восстанавливающих процедур. Наверно, Хорс заразил меня своим сумасшествием, и я переняла его точку зрения на себя. Взрастила и угнездила ее в своем мозгу, и теперь я просто тело, живой кусок мяса, без чувств, без эмоций, без души. Разумная лабораторная крыса. Но крыса, которая все еще очень хочет жить. А еще крыса может кусаться. Больно. Даже до крови. Сама один раз испытала.
7 глава
Перелом наступил, когда мой хозяин понял, что его подопытная на редкость живучая тварь и сдыхать в ближайшее время не торопится. Азарт исследователя толкал его все дальше за черту. Эксперименты усложнились, и мне требовалось все больше и больше времени на восстановление. Тогда хозяину пришла в голову светлая мысль, чем заполнить это бесполезное время. Как истинный исследователь, он искал любую возможность улучшить свое творение. А что свободно и ничем не занято во время восстановления тела? Правильно, мозги.
Считая меня существом самого низкого сорта, Хорс и подумать не мог, что все те учебные программы, языки и обширные знания в самых разных областях, утрясутся в моей голове и прочно закрепятся там. Конечно, половина этого массива информации без практики не имела смысла. Но он и не догадывался, какую бомбу замедленного действия подкладывает под себя, когда решил поиграть с моим мозгом. Схема была проста. Пока я лежу, восстанавливаясь в капсуле, установленный мнемокристалл записывается в нужную часть мозга. Хорс почти не проверял, усвоила я эти знания или нет. Главное для него было отработать процедуру и собрать показания для отчета. Ведь тупая триса просто не способна к усиленной мозговой деятельности.
А мне это дало надежду. Надежду на то, что, благодаря его ошибке, я смогу, наконец, вырваться из этого ада и начать новую жизнь.
План зрел постепенно. Благодаря отрывкам разговоров, подсмотренным записям в личной переписке хозяина, анализу его привычек и наблюдению за жизнью на станции, я по кусочкам, пазл за пазлом, собирала свой путь к свободе. Толчок дало появление среди пленников раянки. Ее будут искать. Нет, ее найдут. Точно. Я в этом уверена. Рано или поздно раянцы появятся здесь и в моих силах это приблизить.
А теперь немного о рабстве. Оказывается в Конфедерации, а большая часть освоенного здесь космоса относилась именно к ней, рабства не было. Оно всячески пресекалось и наказывалось. Но если очень хочется, то некоторые хитропопые индивидуумы могут найти лазейку. И на станции, согласно официальным документам, рабов не было. Совсем. Все мы, оказывается, были наемными работниками, которые подписали договор и все то, что с нами делалось, это все согласно добровольно подписанным документам.
Не слабо! Да!?
Вот интересно, что в моем договоре прописано? Наверно, отдаю себя в руки науки, делайте со мной что хотите.
Узнала я это совершенно случайно. В один из дней отдыха, что у меня иногда бывали. В лабораторию ворвался взбудораженный Хорс, подскочил ко мне и, схватив за горло, прошипел прямо в лицо.
- Пискнешь хоть слово, сдохнешь! – и скосил глаза на моего личного робота-надсмотрщика. Да, то самое яйцо с антенками. Теперь я уже знала о большей части его возможностей. И обеспечить мне мгновенную смерть он смог бы с легкостью.
Ошалев от такой заявки, ведь с утра еще все было спокойно, я смогла лишь судорожно кивнуть. Хорс, пристально вгляделся в мое лицо, отшвырнул в сторону и также быстро вылетел из лаборатории, бросив напоследок: