За высоким столом тоже повеселело. Хёвдинги, дорвавшись до заморских напитков, лили их в бездонные глотки без передыху, и рабыни долго бегали с тяжелыми кувшинами, пока один из хельтов не сжалился и не перетащил пару бочек вплотную к столу. А сам уселся рядом, чтобы черпать вино своим рогом напрямую.

Я ждал. Сейчас рано, никто не услышит мой голос в эдаком шуме.

Альрик то и дело поглядывал в нашу сторону, хмурился, качал головой, наверное, из-за Рыси.

Бум! Бум! Бум!

Один из дружинников Харальда постучал по столу рукоятью ножа. Не сразу, но в зале затихло, хоть некоторые перепившие воины и продолжали вопить: «Чего тихо? Ты на кого орешь? Сам заткнись!».

Поднялся седобородый хельт и провозгласил:

— Все лучшие люди Бриттланда собрались здесь!

— Да! — отозвались пирующие.

— Хотя есть мужи и получше! Сейчас они тоже пируют, но в более высоких и красивых хоромах, за столом еще богаче конунгова, а на почетном месте там сидит сам Фомрир!

— Да!

— Хвала Фомриру!

— Так восславим ушедших братьев!

— Слава! Слава!

— Дранк!

Харальд хмурился, слушая речь старого воина, хватался за золотой круг на шее и даже дернулся встать, но Гачай в ярких желтых одеждах удержал его и что-то посоветовал. У конунга тут же разгладился лоб. Вместо него встал другой человек. Крыс! Тот самый гад, что забрал мой топорик. Я ощупал пояс, но там было пусто. На пиры с оружием не ходят.

— А почему мы славим только мертвых героев? — выкрикнул Крыс.

Меня передернуло от его мерзкого голоса.

— За нашим столом есть и подлинный герой! Тот, без кого бы пал весь Бриттланд! Ньял Кулак!

— Ньял Кулак! Ньял Кулак! Ньял Кулак!

— Поведай нам, — продолжал кричать Крыс, — как ты сразил повелителя драугров? Немногие видели тот славный бой! Немногие выжили! Поведай, как было, чтобы скальды сложили сотни песен об этом подвиге! Чтобы слава твоя разнеслась по всем морям и всем островам!