Внутри не горело ни единой свечи, ни одной лампы, и в полумраке я не сразу различил за столом понурую фигуру. Скирикр сидел один, перед ним громоздились обглоданные кости, надкусанные и засохшие ломти хлеба. Мышь прямо перед его лицом объедала сырную голову. А вокруг стола лежали разбитые бочонки из-под пива, и не все их разбили после опустошения.

Хозяин поднял лохматую грязную голову, и я с отвращением разглядел на его рубахе потеки жира и рвоты.

— Куцый, ты? Неси еще медовухи! — невнятно сказал Скирикр.

Я не представлял, сколько нужно выпить хельту, чтобы нажраться до такой степени. Судя по всему, не меньше годового запаса Сторбаша.

— Или не Куцый? Плевать. Подь сюда. Садись. Угощайся. Или пшел в Бездну!

— Угощение твое мне без надобности. Я не гостем пришел, — негромко произнес Альрик.

Скирикр сощурился, вглядываясь в яркий свет, идущий от дверного проема.

— Кто там?

Хёвдинг шагнул через порог, нырнув в полумрак. Скирикр мотнул головой:

— Не. Не помню тебя.

Тогда в дом вошел я, встал напротив и поморщился от дурного запаха, идущего от самого Скирикра.

— А вот тебя помню. Я тебя убить хотел.

Кровник выпрямился, потянулся встать да шлепнулся обратно.

— Как же я тебя ненавидел! — пробормотал Скирикр. — Как ненавидел! Просыпался и ненавидел, ел и ненавидел, любил девку и тогда ненавидел. Хотел поймать и рвать, пока не взмолишься о прощении. Спал и видел, как жгу твои пятки, как сдираю кожу, как выламываю ребра. Потом и того стало мало. И я думал о пытках всех твоих приятелей. На каждого — особую. А ты чтоб смотрел!

Как я его понимал! Похожие думы были и у меня насчет Торкеля. А оказалось, что достаточно увидеть его на земле, изломанного и жалкого, чтобы ненависть ушла. Последний удар топора облегчил и его, и мои страдания.

А ведь я схож со Скирикром. Только не я нынешний, а другой, который еще не приносил первую жертву. Мой отец не так богат, но все же лендерман! И я тоже считал себя лучше прочих. Никто не мог безнаказанно смеяться надо мной, только мне было позволено издеваться над другими. И если бы я получил первую руну вместе со всеми, как бы я воспринял такую же выходку? Да точно так же. Как личное оскорбление.

Не повезло Скирикру. У него не было своего Растранда.

Он гулко ударил кулаком по столу и заговорил громче.

— А я ведь мог сто раз тебя убить! Ага, мог! Да решил, что веселее будет ловить вас по одному, а чтоб не сбежали, сжечь корабль.

Позади послышался явственный зубовный скрежет.