— Зашли в пролив… — тускло, без выражения сказал Веслолицый, и повернув свое уродливое лицо с пустым глазами к молодому ярлу, добавил, — Пора.

Они вышли на неровную и наклонную, как крыша стадира, продуваемую холодным мокрым ветром, каменную площадку. Хродвальд осторожно подобрался к самому краю и посмотрел вниз. Справа и слева от него встали Атли и Клёнг. Внизу проплывал огромный корабль южан. До него было не меньше пяти шагов вниз, и что хуже — два шага тёмной воды между досками палубы и скалой. Так, по крайней мере, выходило по прикидкам ярла, сверху же расстояние до галеры казалось огромным, а пропасть между ним и скалой глубокой, как горе собаки, потерявшей хозяина. Далеко-далеко внизу весла врагов мешали темную воду с вкраплениями светящихся тварей. Попади туда, и если не пойдёшь ко дну как топор, так всё равно замёрзнешь и захлебнёшься раньше, чем Браги успеет спеть о тебе хотя бы три строчки.

Атли вдохнул и начал что-то говорить, но тут из-за спины скальда, с гортанным звериным воем, вылетел Кранк. По крутой дуге он преодолел воду и высокий борт, и шлёпнулся почти на середину палубы галеры. Северяне ошарашенно молчали, наблюдая, как Кранк копошится на досках. Грубо отодвинув плечом Атли, так, что тот чуть не упал, на край обрыва вышел Клепп и проорал вниз:

— Я же обещал, что ты будешь там первым!

Седой человек без шлема, похожий на торговца, выкрикнул приказ, и на успевшего подняться Кранка кинулся слуга с на удивление хорошим коротким мечем. Но сделать ничего не успел — рядом с Хродвальдом хлопнули тетивы луков. Стрелы пронзили бездоспешного слугу почти насквозь, и его, уже мертвое, тело ударило Кранка в щит, вновь отправив старого воина на доски палубы. Нарви, доставая вторую стрелу крикнул:

— Вштавай Кранк, я же вижу, ты вшё ешё жив! Вштавай, а то ты похож на тюленя привяжанного к деревяшке!

Хродвальд понял, что скоро галера проплывает мимо, со скальным выступом уже поравнялась её кормовая надстройка. На надстройке были только рулевой и четверо странных воинов в закрытых шлемах, с чересчур тонкими руками.

Хродвальд, набрал воздуха, и зычно, как учил его отец, крикнул:

— Вперёд, стадо трусливых коз! Тот, кто останется на скале, останется и без добычи!

— Брагги смотрит на нас! — заорал Атли, поднимая вверх лиру — смотри и гордись! Тебе будет, о чём спеть!

— Я принес вам смерть! — слитно заорали свой древний клич Скъёдлинги. И уже к ним присоединились в крике остальные. Некоторые, выкрикивая старинные формулы, принятые в их родах, некоторые просто кричали. Хродвальд проследил, чтобы его люди начали спрыгивать на галеру. Потом и он сам отступил назад, разбежался, и с воплем бросил себя за край обрыва. И запоздало понял, что он в кольчуге, а значит, прыгает и летает немного хуже обычного. До палубы он не долетел. Хродвальд ударился грудью о борт, но сумел перекинуть через него руку со щитом, и повис на ней. Отчаянно засеменил ногами, пытаясь найти опору. Впереди четверо странных воинов, не выказывая удивления, быстро и ловко расправлялись с прыгающими на них северянами. Вот упал с разрубленной до самого сердца грудью молодой воин — самый младший сын одного из бондов. От удара его развернуло, и он упал на колени, заливая Хродвальда своей кровью. Его удивлённое, молодое и красивое лицо, наливалось смертельной бледностью.

Хродвальд пообещал ему отмщение. Умирающий, как показалось Хродвальду, кивнул, и упал на доски палубы. Тут ноги ярла наконец нащупали опору, Хродвальд подтянулся, и уже почти было выбросил себя на палубу, но тут сверху его словно мешком с мукой ударили. Хродвальд опять соскользнул, выпустив из правой руки меч, и отчаянно цепляясь за борт, правда уже двумя руками.

Это был сын Вальдгарда. Ни мало не смущаясь тем, что чуть не скинул в воду своего дядю, он спрыгнул на палубу и сцепился с ближайшим врагом.

— Это дуэргары! — заорали рядом. Кто-то схватил Хродвальда за пояс и вытянул его на палубу. Хродвальд не увидел, кто ему помог. Но он подумал, что это надо узнать. Хродвальд посмотрел на дрожащую правую руку со щепками дерева под ногтями, и начал её разминать — не дело идти в бой со скрюченной в птичью лапу рабочей рукой. Воины в глухих шлемах, с закрытыми масками лицами, держались уверенно. Правда рулевого они защищали плохо — Кленг уже заявил свои права на рулевое весло, отрубив ему руки. Сын Вальгарда обзавелся рублеными порезами на доспехе и отступил за щиты Скъёдлингов. Если бы кто сейчас спросил Хродвальда, он бы сказал что это так себе укрытие. Клёнг очень ловко, с обманным движением, ударил по ногам одного из врагов. Удар прошел. Старуха отсекла южанину обе ноги. Странный воин еще не успел упасть, как Кленг, на обратном замахе, прямо в воздухе, отсёк ему голову в глухом шлеме. Крови не было. Из шлема выкатился череп, и ярл успел заметить затухающие зелёные огоньки в глазницах. Палубу ощутимо тряхнуло — это приземлился Клёпп. Заорав, он кинулся на оставшихся дуэргаров-воинов, которых уже прижали в углу и слегка потрепали — одному отсекли руку с мечом, у другого в глазнице шлема торчала стрела, явно доставляя определенные неудобства — и взмахнул своей огромной дубиной. Ближайший к Угрюмому скелет присел, пропуская удар длинной, как небольшое весло, дубины над собой. При этом немёртвый успел полоснуть Клёппа по ногам своим мечом, но попал по намотанным на Клеппа шкурам, и, похоже, не прорубил толстую шерсть медведя. Клепп с неожиданной для его размеров быстротой тоже присел, опуская щит, а потом выпрямился, одновременно ударив щитом снизу вверх. Он буквально выстрелил мертвецом в море, тот с металлическим лязгом вылетел за борт, увлекая за собой второго, одновременно распадаясь на части. Третьего, умело заблокировав его меч своим топориком, взял на себя сын Вальдгарда. Он пригнул тварь к земле, и остальные раздробили исходившие зелёным тусклым поганочным свечением, кости.

Хродвальд опустился, ища свой меч. Нашел не сразу — не иначе кто то пнул клинок в суматохе.

Рядом вспыхнуло зелёным, и страшно закричал человек. Ярл обернулся, и увидел, как один из его воинов оседает на землю, а плоть его, охваченная призрачным пламенем, стекает словно воск в печи. Ярл не смог узнать этого бойца.

Хродвальд посмотрел на палубу. Бой длился не больше десятка вздохов, но остальные враги уже успели прийти в себя. Они собрались тесной группой, и двигались к корме. Впереди шли явно местные бонды. Великолепные доспехи! Стальные, плотно подогнанные чешуйки на груди, металлические шлемы, выпуклые щиты с железными умбонами. Почти у всех мечи! За ними, очевидно, шли треллы — нет доспехов, вооружены тяжёлыми короткими тесаками и маленькими щитами. Рядом свистнула стрела. Хродвальд пригнулся и прикрылся щитом. На носу стоял окутанный зелёным светом колдун, с такими же черными узорами на лице, как тот вожак мертвецов, который говорил с молодым ярлом на берегу. Этого тоже прикрывали двое, но на этот раз живых. Судя по испуганным лицам, двое трэллов с огромными щитами. Узоры на лице некроманта налились непроглядной тьмой, словно впитывая в себя серебряный свет ночного светила и призрачный зелёный огонь исходящий от самого некроманта. Рядом с колдуном стоял выкрикивающий приказы седой старик, тот самый, похожий на торговца. И ещё несколько человек, со странными, укрепленными на деревянных ложах толстыми луками. Сейчас они лихорадочно натягивали свои странные луки специальными рычагами.

Хродвальд заорал:

— Стена щитов! — северяне бросились вниз на палубу, где уже бешено отбивались от наседающих южан несколько человек с Кранком Деревянная Стена в центре.

— А я всё ещё жив! — орал Кранк, ловко орудуя топором. Справа его прикрывал Айван, принимая удары на щит и отвечая на каждый, компенсируя недостаток мастерства дикой яростью. В его хриплых вскриках угадывалось выкрикиваемое по слогам имя дочери. Хродвальд решил, что надолго его не хватит, но вот подоспели Скъёдлинги, оттеснив его назад, и дав передышку.