Ваня медлил с ответом. Губы сухие жевал.
— Ты же честный? Ты так сказал? А честные милиции помогают!
Ваня закивал.
— Я тут с особым заданием, — продолжил Игорь, увлекшись игрой. — Меня твое вино, — он кивнул на мех, — не интересует. Заберешь домой, маме отдашь…
— А что вас интересует, товарищ лейтенант? — осторожно, но немного заискивающе спросил Ваня Самохин.
— Чагин. И его окружение… Даже больше его окружение, чем он сам…
Ваня закивал.
— Чем смогу…
— Вот и хорошо. А переночевать у тебя можно?
— Так вы ж до автостанции хотели?
— А разве ночью автобусы ходят? — спросил Игорь, едва заметно улыбаясь.
— Нет, — растерянно ответил Ваня.
— Ну, вот видишь, зачем мне автостанция? Можно у тебя переночевать?
— Да, конечно! Тогда…
И, не договорив, зашагал Ваня бодрее, и уже не так заметно сгибалась его спина под краденой «жидкой» ношей. Игорь словно подсознательно держал безопасную дистанцию — отставал на два-три шага. Незаметно они вошли в спящий город. По бокам появились заборы, за которыми черным по серому виднелись очертания частных домов. Очаков спал. Где-то далеко проблескивали огоньки, но в окнах домов света не было. Минут через пятнадцать зашли в заросший виноградом двор. Ваня отнес мех с вином в сарай, а потом осторожно открыл двери и впустил Игоря внутрь.
— Вот тут, на диване можно, — сказал он, показывая в полумраке на старый, не раскладывающийся диван с высокой спинкой, в которую и зеркало было вставлено, и полочки для всяких мелочей.
— Я только не знаю, где простыни…
— Не надо, одеяло важнее, — прошептал Игорь. — А родители где спят?
Ваня молча показал на двустворчатые деревянные двери.
— Мать там, налево, а я — прямо.