А потом, цепляясь руками за черные края огромной дубовой бочки и разбрызгивая вокруг винный остро пахнущий спирт, выберется наружу…
А потом, впервые за много лет неподвижности и темноты, снова окажется под ярким голубым небом…
Себастьян улыбнулся, потому что следующей его догадкой была та, что после суда отец, скорее всего, с охотой вернется в свою ставшую за много лет родной бочку с нескончаемыми, пополняемыми божьей волей запасами спирта. И то, что со стороны может показаться адом, на деле будет самый настоящий Эдем.
Себастьян счастливо рассмеялся. Давно уже он не чувствовал такого облегчения.
В конце мая Мигель узнал, что старшему лейтенанту Дельгадо присвоили очередное звание капитана. Самого Мигеля из-за всех этих передряг уже дважды забывали включить в очередной наградной список. Но поздравить Диего было надо, и только лейтенант хотел сходить и сделать это, как в дверь кабинета постучали.
— Да, войдите!
В дверной проем осторожно заглянул капрал Альварес.
— Господин лейтенант, — недоуменно пожал он крупными покатыми плечами. — К вам Сесил Эсперанса.
— Кто?!
— Сесил Эсперанса, — виновато, явно понимая, что такого быть не может, развел руками капрал.
— Ну, что ж, зови, — растерянно хмыкнул Мигель и откинулся на спинку стула.
Десятки раз он пытался хоть как-то привести в законное русло то, что делает Сесил, и столько же раз его ставили на место, а теперь — надо же — сам пришел!
За дверью прокашлялись, и в кабинет вошел младший из братьев Эсперанса.
— Здравствуйте, Санчес, — пытаясь выглядеть независимым, Сесил вытащил из кармашка платок и протер очки.
«Крепко же его прижало!» — подумал Мигель.
— У нас проблемы, Санчес, — отстраненно, как бы не желая никого огорчать этим известием, произнес младший Эсперанса.
— Ну, вот, наконец-то и у вас проблемы, — мягко улыбнулся начальник полиции, — а не только у меня.
— Вы не поняли, — покачал головой Сесил. — Я сказал, у нас проблемы.
— То есть? — непонимающе сощурился Мигель.
— Энрике Гонсалес с каторги вернулся, — Сесил невольно скривил губы. — По амнистии…