— Что за… — В присутствии ребенка Патрик машинально выпалил «дьявольщина».

Из правого рельса, как рука из могилы, торчал кривой металлический крюк.

— Тормози! — крикнул Патрик кочегару.

Зик всей тяжестью повис на воздушном тормозе и жал на него изо всех сил. Поезд затормозил так стремительно, словно ударился о стену. Но лишь на мгновение. Потом вес десяти загруженных пассажирских вагонов и тендера, полного угля и воды, вновь бросили локомотив вперед.

Патрик опытной рукой сам взялся за воздушный тормоз. Он действовал легкими прикосновениями, как часовщик, и одновременно потянул назад рукоять регулирующего клапана. Огромные ведущие колеса завизжали, подняв облако искр, срезая с рельсов слои металла. Тормоза и реверс продолжали гасить скорость «Коуст лайн лимитед». Но поздно. Большие колеса «Атлантик-4-4-2» уже двигались по эстакаде, прямо на крюк, все еще на скорости сорок миль в час. Патрик молился лишь, чтобы клинообразный путеочиститель, так называемый скотосбрасыватель, расчищающий пути перед локомотивом, отшвырнул крюк, прежде чем тот подцепит ось ведущего колеса.

Но крюк, который Саботажник прикрепил к ослабленному рельсу, зацепился за скотосбрасыватель и держал его мертвой хваткой. Справа перед колесами локомотива весом сто восемьдесят тысяч фунтов рельс сорвался с места. Массивные ведущие колеса ударились о поперечины. И на скорости сорок миль в час запрыгали по дереву и щебню.

Скорость, вес и безжалостная инерция движения разрушили насыпь и разнесли шпалы на куски. Колеса завертелись в воздухе, и, продолжая движение вперед, паровоз начал крениться, потянув за собой тендер. Тендер потащил через край багажный вагон, а тот — первый пассажирский, прежде чем разорвалось сцепление со вторым пассажирским вагоном.

Потом почти чудом локомотив как будто бы снова выпрямился. Но это была лишь короткая передышка. Под напором тендера, багажного и пассажирского вагонов паровоз повернулся и скользнул с насыпи вниз; он скользил, пока скотосбрасыватель и прожектор не ударились о дно сухого русла и не разбились.

Наконец паровоз остановился, накренившись под острым углом, уткнувшись носом в землю и задрав в воздух заднюю тележку. Вода, перегретая до трехсот восьмидесяти градусов, хлынула из прочно закрытого котла вперед, на раскаленную докрасна металлическую плиту, установленную перед котлом.

— Убирайтесь! — закричал машинист. — Котел вот-вот взорвется!

Билл без сознания лежал у топки. Маленький Билли ошеломленный сидел на подножке, держась за голову. Между пальцами сочилась кровь.

Зик, как и Патрик, приготовился к удару и не очень пострадал.

— Хватай Билла, — сказал Зик Патрику, физически очень сильному. — Я понесу мальчишку.

Патрик подхватил Билли, как джутовый мешок, и спрыгнул на землю. Зик взвалил Билла на плечо, выскочил из кабины и побежал по крутому спуску. Патрик с мальчиком споткнулся. Зик протянул ему свободную руку и не дал упасть. Грохот внезапно стих. В относительной тишине они услышали крики раненых в первом вагоне, который раскрылся, как рождественская подарочная обертка.

— Бегите!

За раскаленной металлической плитой продолжал гореть уголь, который Зик Таггерт бросал в топку. Он пытался поддержать необходимые двадцать две сотни градусов, чтобы вскипятить две тысячи галлонов воды, и продолжал нагревать плиту. Но вода перестала поглощать тепло, отчего температура плиты поднялась от нормальных шестисот градусов до двух тысяч двухсот. И сталь размягчилась, как масло на сковороде.

Давление пара в двести фунтов на квадратный дюйм превосходило наружное атмосферное давление в четырнадцать раз. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы пар нашел слабое место и разорвал плиту.

Пар устремился наружу, две тысячи галлонов воды, нагретые под давлением до трехсот восьмидесяти градусов, столкнувшись с холодным глендейлским воздухом, тоже мгновенно обратились в пар. Объем пара увеличился в тысячу шестьсот раз. В одно мгновение две тысячи галлонов воды превратились в три миллиона галлонов пара.

Запертый в котле «Атлантика-4-4-2», этот пар расширился и разорвал локомотив на миллион стальных осколков.

Билли и его дядя так и не узнали, что их ударило. Не узнали этого и курьер «Уэллс Фарго» в багажном вагоне, и три друга, игравшие в покер в сошедшем с рельсов «пуллмане». Но Зик Таггерт и Руфус Патрик, понимавшие причину и природу кошмарных сил, налетевших на них, как смерч, на долю секунды ощутили немыслимую боль ожога раскаленным паром, прежде чем взрыв навсегда погасил их сознание.