— Точно не будешь?

— Точно, — она хитро улыбнулась, и резко шлепнула мне в лицо охапку снега, успевая протолкнуть его под мой воротник. — Вот так вот лучше!

— Ну, ты сейчас получишь! — я начал загребать снег и также запихивать его за ее воротник. — Вот тебе, вот, получай! — ну тут я заметил, что она уже давно не сопротивлялась и загадочным взглядом изучала мое лицо.

— Что с тобой? — недоуменно спросил я.

— Ничего. У тебя необычного цвета глаза.

Я смутился.

— Да? И что?

— Ты будешь красивым.

— Зачем ты это говоришь? — она окончательно сбила меня с толку.

— Не знаю, — улыбнулась она, но я знал, что она знает, и я сам знал. Какая-то странная волна пробежала по моему телу, промелькнула и быстро исчезла, как только я почувствовал на себе тяжелую и грузную тень. Я поднял голову и увидел, что слева, за забором, стоял Малый и сверлил нас, беспечно и радостно валяющихся на снегу, напряженным, мрачным взглядом.

— Пойдем отсюда, — глухо сказал я, подавая Сойке руку.

Как только мы зашли в дом, Малый ушел.

— Он все это время пялился на нас? — выдохнула она, отряхиваясь от снега.

— Наверное. Тебе нужно быть осторожней. Этот человек очень опасен.

— Да? А что он сделал?

— Ты разве не знаешь?

— Нет. Никогда не интересовалась. Мне он все время казался просто придурковатым, вроде нашего звонаря в церкви. Так, что он сделал?

— Тебе лучше не знать. Звонарь придурковатый, но добрый, а этот…

— Что этот?

— Все, нечего об этом разговаривать. Просто будь осторожна, с ним не разговаривай лишний раз. И не попадайся на глаза, когда одна, только, если рядом с тобой кто-нибудь еще.