— Прошу вас расчитать меня, сеньор Андрес.

Я запнулся, переваривая новый шок от этой вечной тихони.

— Х-хорошо, — заикаясь, отвесил кивок. — Могу узнать какая причина?

— Мне нужно уехать к матери.

— Ты можешь воспользоваться отпуском. Бери сколько потребуется.

— Андрес, — она сердито смотрела на меня, резко перейдя на ты. — Я хочу уйти.

Желание — закон.

— Хорошо. Пройдём в мой кабинет. Напишешь заявление.

Повёл её в заданом направлении. Усадил за стол. Подал форму. Только теперь, когда она молчала, заполняла документы, мог произнести:

— Почему ты не сказала, что у тебя это впервые?

Её руки снова затряслись, но она приказывала себе не прекращать заполнение документа.

Не выдержал и положил ладонь на её руку.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Мне было хорошо с тобой, правда.

— Знаю, — посмотрела глазами полными слёз. — Потому и назвал меня Джилл.

Сконфуженно выдохнул, понимая всю курьёзность ситуации. Я не знал, как это объяснить ей. Мы оба сделали глупость. Она пришла ко мне, а я поддался слабости. Может её уход к лучшему?

Протянула листок бумаги. Взял ручку и поставил подпись. Оливия гордо поднялась.

— Если захочешь вернуться, я всегда возьму тебя обратно, — это я понял точно, но девушка стремительно покинула кабинет.

Женщины…

После слушанья, мы все были выжаты, как лимон. Джилл попросила Кастера помочь ей подняться наверх.

Я же плюхнулся на диван, ожидая услышать давно приевшиеся невесомые шаги Оливии. Но тишина в доме, грузом надавила на грудь. Детей я отправил к тётке ещё неделю назад, давая им прийти в себя после смерти мамы. И вот сейчас полностью ощутил себя одиноким. Странно, мне это раньше нравилось. А сейчас хотелось сломать стены и впустить в дом больше людей и душевности.