– С самим штурмбаннфюрером СС Отто Скорцени.

– А вот это уже интересно! – заинтересовался Грейфе. На его лице появилась улыбка. – Вилли, попробуйте-ка убрать или снизить шумы от льющейся воды.

– Секундочку, оберштурмбаннфюрер.

Вилли начинает крутить какие-то ручки и переключать тумблеры.

Таврин в наброшенном на голое тело халате стоял у приоткрытой двери в ванную, наблюдая за Бобрик и явно ожидая ее реакции на только что сказанное. Бобрик высовывает мокрую голову из-за прозрачной занавески.

– Я тебя поздравляю, Петя. Я никогда не сомневалась в твоих способностях. Буквально через минуту я выйду из ванны и ты мне все расскажешь. Хорошо?

– Натюрлих! Конечно! – горделиво ответил Таврин, радостно потирая ладони. – Рассказать будет что. Я беседовал с ним целых два часа.

Это была самая первая встреча Таврина со знаменитым человеком со шрамом, прославившимся тем, что провел блестящую операцию по похищению Муссолини из рук итальянских партизан. Встреча по большому счету ни к чему не обязывала. Опытного профессионала Таврин пока интересовал только как личность. По всей вероятности, он стремился таким образом определить степень надежности русского диверсанта.

Встреча со Скорцени и в самом деле стала для Таврина знаковой.

В январе 1944 года Таврина внезапно вызвали в Берлин, и там он встретился со ставшим к тому времени штурмбаннфюрером СС Отто Скорцени, награжденным Рыцарским крестом за блестящую операцию по освобождению плененного Бенито Муссолини. Скорцени принял Таврина в своем особняке на Потсдаммельштрассе, 28. Сначала они долго и внимательно рассматривали друг друга. Впрочем, больше рассматривал Таврин. Лицо Скорцени, сплошь покрытое шрамами и рубцами, отлично свидетельствовало о его бурной и хмельной молодости – для Таврина не было секретом, что большинство этих шрамов Скорцени получил в пьяных драках.

Они сидели в черных кожаных креслах у камина, и Таврин почувствовал, что это будет скорее дружеская беседа, нежели разговор начальника с подчиненным. Так оно, в общем-то, и получилось.

– Вам доводилось бывать в Москве и ее пригородах, Таврин?

– Увы, нет, господин штурмбаннфюрер. Но я тем не менее хорошо представляю себе Москву.

– Откуда?

– Жора Жиленков много рассказывал, да я и сам читал немало про нее.

– Вы, вероятно, слышали кое-что об операции «Алларих», которой я руководил?

– Еще бы! – хмыкнул Таврин. – Знаю ее во всех подробностях и восхищаюсь вашим мужеством и бесшабашной храбростью, господин штурмбаннфюрер.

Было видно, что такой ответ понравился Скорцени. Он поднялся, подошел к инкрустированному бару, достал оттуда и откупорил бутылку французского коньяка и наполнил на треть сначала свой бокал, затем еще один, поставил все это на небольшой серебряный поднос, а затем на маленький стеклянный журнальный столик, разделявший два кресла. Кивнул Таврину:

– Угощайтесь Таврин! Давайте выпьем за успех нашего общего дела!

– Спасибо, господин штурмбаннфюрер, – беря в руку бокал, произнес Таврин. – Прозит!