Свет ближних фар выезжающей из Кремля машины осветил небольшой участок площади. Проехав немного вперед, машина недалеко у Лобного места повернула в сторону мавзолея. В этот момент и раздалось несколько выстрелов. Резко завизжали тормоза, затем водитель нажал на газ, и машина на большой скорости промчалась вперед и скрылась, повернув на Никольскую улицу.

Савелий перескочил через ограждение на Лобном месте и побежал к Васильевскому спуску.

– Стоять! Стрелять буду! – закричал патрульный.

В следующий миг раздались выстрелы погони.

– Окружай, окружай его! Живым брать! – также закричал начальник патруля.

– Взял, товарищ лейтенант! Я его взял! Все ко мне! – громко и немного нервно голосил второй патрульный.

Патрульные скрутили Дмитриева и все вместе направились к Спасским воротам.

Это покушение было скорее проступком сумасшедшего, нежели тщательно спланированной акцией. Бронированный автомобиль нисколько не пострадал от одиночных револьверных выстрелов, но зато германскую военную разведку поставил в весьма затруднительное положение.

В тот же день, точнее вечер.

В кабинет Шелленберга скорым шагом и без доклада (что выдавало нервное напряжение ситуации) вошел оберштурмбаннфюрер СС Генрих Грейфе. Шелленберг сидел за столом и, увидев стоящего перед ним помощника, удивленно и недовольно поднял голову.

– Простите, господин бригаденфюрер. Важное сообщение из Москвы.

– Докладывайте, Грейфе.

– Наш источник сообщает, что в Москве два часа назад на Красной площади было совершено покушение…

– Сталин?! – вскочил со своего кресла Шелленберг.

– Увы! – качает головой Грейфе. – В машине должен был находиться Сталин, но в этот раз ехал Молотов.

– Ну и? – Шелленберг снова удобно устраивается в своем кресле.

– Выстрелы были неточны. Одна пуля лишь чиркнула по капоту.

– Кто?

– Савелий Дмитриев, еще в августе сорок первого дезертировавший из Красной Армии, проходивший по ведомству Канариса.

– Он или психически больной, или человек, склонный к суициду. Но, как всегда, Канарис вставляет нам палки в колеса. Теперь нашим агентам будет гораздо сложнее – охрану наверняка еще больше усилят. Наберите-ка мне номер Канариса, оберштурмбаннфюрер.