— Я умер глубоким стариком. Мерзким и ворчливым, — губы блондина растянулись в усмешке.

— Почему-то я легко могу в это поверить. А семья? Дети, внуки?

Кай кинул на меня внимательный взгляд, от которого я невольно поежилась, и покачал головой:

— Никого. Я был один.

— И как же ты тогда переродился? Я думала, что это возможно лишь в своей кровной линии.

— То, что я не остепенился после Мора, не значит, что до него я не гулял. Видимо, кто-то из женщин выносил моего ребенка. Я не уточнял эти моменты.

Хмыкнув, я промолчала. Просто — ну а что тут можно сказать? Поругать мужчину за то, что в прошлой жизни он не волновался о своих отпрысках? Ну, если память мне не изменяет, в те времена у людей было только три развлечения — еда, война и секс. Думать о каждой девке, с которой разделил ложе? Пффф, вот уж чем точно скандинавы — да и, я так думаю, и другие мужчины — себя не обременяли.

— Я должна была догадаться, — внезапно призналась я, поворачиваясь к Каю.

Скандинав приподнял одну бровь и дернул головой, безмолвно спрашивая, что я имею в виду. Его глаза в темноте сверкали, как два ледяных кристалла, напоминая мне о стенах в пещере.

— О том, что это были мы, — пояснила я свои слова, — Слишком много знаков было. Мне снились странные сны. Но я думала, что это просто плоды моего воображения.

— Да ведьма говорила мне об этом, — кивнул Фергюссон, — Что тебе снилось?

Я нахмурилась, роясь в своей памяти и извлекая то, что так беспокоило меня недели назад.

— Река, — наконец, сказала я, — Широкая и бурная. И ты.

Кай улыбнулся. И это была не усмешка, не ухмылка — это была абсолютно открытая, искренняя улыбка. Которая преобразила его лицо, сгладив всегда острые его черты, делая его моложе и напоминая того мальчишку, который кричал на меня — теперь я уже это поняла — за то, что я пыталась обмануть его.

— Ранга, — чуть понизив голос, произнес он, — Река возле нашей деревни. Там мы впервые встретились. Ты пыталась украсть мою рыбу.

Я кивнула:

— А ты начал кричать на меня.

— У меня всегда были проблемы с самоконтролем, — кивнул мужчина и его глаза в этот момент сверкнули так, что я, глядя в них, вдруг поняла, что вижу уже что-то совсем иное. Стены и балкон исчезли, и осталась только картинка прошлого.