Не глядя друг на друга, они кивнули. Даже Давина — лицо ее утратило растерянное выражение, взгляд был полон решимости. Видимо, Кай всё же оказался прав — она действительно готова.
— Клянетесь ли вы, оберегать этот мир от внешних угроз?
— Клянемся, — в один голос ответила четверка.
— Клянетесь ли заплатить любую цену, даже если это — ваша жизнь?
— Клянемся.
— Клянетесь ли забыть о своих личных потребностях и нуждах, если они будут идти вразрез с нуждами человечества? — в этот момент я перевела взгляд на Кая.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Клянемся!
Я тонко улыбнулась. Другого я, признаюсь, от них и не ждала.
— В таком случае, — указала я рукой на пьедесталы, — Возьмите свое оружие в борьбе с Тьмой, Хранители.
Давина
Весь процесс так называемой инициации и принесения клятвы я чувствовала себя так…странно. Я будто наблюдала процесс со стороны, и наслаждалась происходящим. В голове у меня при этом не было ни единой мысли — лишь желание согласиться с любым словом подруги.
Когда, наконец, клятвы и обещания остались позади, я сделала осторожный шаг и рассмотрела свой Артефакт поближе. Широкие браслеты из — как я уже узнала — платины были просты, но изящны. В центре каждого блестел огромный осколок алмаза, и даже невооруженным глазом было видно, что если их соединить, то они образуют идеальный круг. Такой, который представляли из себя камни остальных Хранителей.
Которые, к слову, уже взяли свои подвески в руки. И тут меня ждал полный, в прямом смысле этого слова, отвал башки. Подвески в их руках засветились и буквально на глазах превратились в мечи. Огромные камни украшали навершие эфеса, переходя дальше в ручку и гарду, а после — в огромное лезвие. У Авелин было самое короткое, но широкое оружие. Лезвие Адриана было тонким, будто жало. А Кай — ну тут я лично не удивилась — Фергюссон держал в руках огромный клеймор. Мне стоило догадаться раньше.
Посмотрев на свой талисман, я решилась и осторожно взяла его в руки. Мне не подсказывали, как действовать — я будто сама знала, что нужно делать. В голове, будто по волшебству вспыхнули картинки — как браслеты изменяются, превращаясь во что-то иное. И, судя, по вспышке света — мне удалось.
Помня о том, что разбойница отказалась от меча, я понимала, что мое оружие будет отличаться. Но чтобы так! В руках я держала две длинных кинжала с лезвиями, расширяющимися к концу. Они были легкими — как перо, но я видела, насколько опасным было мое оружие. Осколки камней также украшали навершие, а сами кинжалы светились белым и ровным светом. И — может, мне только показалось — но я услышала, как лезвия издают тихий звон. Будто здороваются со мной.
— Я будто знала вас раньше, — шепнула я, зачарованно рассматривая кинжалы.
И как только я произнесла это вслух — мой мозг будто взорвался. Вскрикнув, я выронила оружие и схватилась за голову.
— Давина! — ко мне подскочили остальные, — Что случилось?
Но я не могла ничего говорить. Лишь кричать и от боли и мечтать, чтобы эта пытка прекратилась. Моя черепная коробка будто плавилась изнутри, перед глазами плясали белые пятна. Еще одна вспышка — и я, обмякнув, упала на землю, чувствуя, как спасительная тьма засасывает меня в свой омут.