Мичман Загнибородин продолжал набор «специалистов».

— Медники е?

Медник один нашёлся. Редкая профессия! Ценный кадр!

Выкрик из второго взвода:

— Товарищ мичман! А строители не нужны?

— Оце строитель, казав? Шо мовчав? Мене во як строителы трэба. Диплом е?

— Есть, товарищ мичман, но дома.

— Оцэ, непорядок. Як же без диплому робыть?

Мичман склонил голову, размышляя. Дело серьёзное, обмозговать надо. Махнул рукой с плеча размашисто:

— Добре! Пидэмо прорабом!

— А можно я тоже строителем пойду? — спохватился кто–то.

— Можно Машку за ляжку, козу на возу, телегу с разбегу… А здесь треба обращаться: «Разрешите».

— Разрешите строителем пойти?

— Нэ разрешаю… Усих спецов достаточно будет… Оце, хлопци, слухайтэ до мени, — потрясая дряблыми щеками, просипел старшина роты. — Шохвера! Узять носилки и возить мусор со спортплощадки. Шо-о? Выполнять, я казав! Бульдозерист! Узять подборну лопату и зачистить дорожку. Слесаря! Узять иголки, нитки, отремонтировать матраци, яки у баталерке сложены. Медник! Узять войлок, пасту, надраить краны в гальюне, шоб горелы як у кота яйци! Строитель! Сложить у штабель кирпичи. Вопросы? Нэма? Выполнять! Остальные: р-разойдись!

«Специалисты», возмущаясь обманом, понуро поплелись на работу в сопровождении старшего матроса Петухова. Мы от хохота чуть животы не оборвали. Ну, мичман! Ну, старый чудило! Даже не улыбнулся ни разу. А чего ему улыбаться? Полтора десятка лет старшиной роты здесь, к своим однообразным шуткам давно привык. Тут я вспомнил, что заполучил два наряда вне очереди и перестал смеяться. Может, забудет старый хрыч? Вряд ли. В записной книжке «захвотограхвировал».

У дежурного по роте на шее болтается на бронзовой цепочке бронзовая боцманская дудка. Просвистел в неё, объявил:

— Рота! Для перехода на камбуз построиться!

Первый обед в учебном отряде подплава.

— Рота-а! Головные уборы-ы! Снять!

С лёгким шорохом вспорхнули над головами ленты бескозырок, сверкнули золотом надписей и якорей.