Русский народ имеет право использовать любые законные рычаги для своего воссоединения, а при их блокировании – право на восстание, зафиксированное во Всеобщей декларации прав человека, как крайнее допустимое средство: «Принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения».

Задача политики государства Российская Федерация – всеми доступными для него средствами содействовать этому воссоединению. Однако здесь, разумеется, нашим пожеланиям противостоит принцип реальности. Россия рассматривается обширным и опасным блоком НАТО как фактически «побежденная» в холодной войне. НАТО уже приняло в свои ряды Эстонию и Латвию – страны, где высок процент компактно проживающего русского населения. Балтийские этнократии используют чрезвычайно циничные способы преследования русских – статус «неграждан», запрет русских школ, попытки публичного унижения русского народа. Что, впрочем, не мешает русским оставаться влиятельной силой в этих обществах.

Под таким же «зонтиком» хотел оказаться и русофобский этнократический режим, установленный Майданом в Киеве. Ему вовремя удалось помешать. Сравнительно легко был освобожден Крым. Началось восстание в Донбассе, которое, будь в Москве проявлена большая политическая воля, перекинулось бы и на всю Новороссию. Огромное количество людей, чье национальное сознание было подавлено русофобской политикой незалежной, в короткий срок осознали себя русскими, причем независимо от записи о национальности в свидетельстве о рождении. И никаких оправданий тому, что весной 2014-го не было проявлено более решительной воли по воссоединению Новороссии, нет.

Та волна братства, сострадания и поддержки, которую всколыхнула борьба Донбасса и в России, и в Новороссии, подтвердила, что речь идет именно о воссоединении единой нации в едином государстве. Любые политические формы, будь то ЛНР и ДНР, так и не состоявшаяся федеративная Новороссия, являются лишь временными мостиками на пути к единой России, национальному дому всего русского народа.

Упущенный момент изменяет течение исторического времени. Теперь процесс воссоединения, возможно, займет годы, а то и десятилетия. И не исключено, что никто из заставших распад СССР и раскол русского народа не увидит окончательного воссоединения. Важно лишь, чтобы детям и внукам была завещана та же мечта о единстве и упорство в ее достижении.

Значение имеют каждый кубический метр, каждый кубический сантиметр возвращенной России территории. Ирредента – это тот случай, когда синица в руках лучше журавля в небе. Когда каждый кусок земли, переданный под прямой суверенитет России, важнее, чем обещанная болтунами «полностью воссоединившаяся Украина» где-нибудь в неопределенном будущем.

Прежде всего, это должны понимать сами граждане Донбасса. Их целью должно быть полное и безусловное воссоединение с Россией по «крымскому варианту». И любой другой вариант должен рассматриваться как худший, менее желательный, дискриминирующий. За воссоединение русской нации действительно стоит сражаться. За автономизацию в составе Украины или статус государств-призраков – извините.

Конечно, мировая политика – штука сложная, и не все и всегда можно позволить себе сразу из-за внешнеполитических условий. Но важно, чтобы и политическая элита, и общество России, и жители Донбасса, и вся Новороссия произвели «захват цели» и неуклонно к ней двигались.

Теперь что касается триединства русского народа. Сегодня разговоры о таком «триединстве» и о том, что «украинцы и русские – это один народ», объективно вредны. Нравится это русским или нет, сегодня люди, сознательно считающие себя «украинцами» рассматривают себя как другой народ. И их этническое самоопределение осуществляется по принципу: за или против убийства русских. Изначально в продвижении в мозги малороссиян украинского проекта важнейшую роль играло отрицательное самоопределение – против москалей. Сейчас же оно стало единственным.

Украинец – это не тот, кто любит стихи Тараса Шевченко и драмы Леси Украинки, не тот, кто носит вышиванку и закусывает сало вареником, и даже не тот, кто уважает Бандеру. Все эти этнические особенности лишь шлейф для главного – одобрения тех, кто жег людей в Одессе и расстреливал детей в Горловке либо активно одобрял. Тот же, кто отвергает эти преступления и не желает в них соучаствовать, – русский, какой бы штамп ни стоял у него в паспорте.

Никакого «единства» между русскими и украинцами в указанном выше смысле здесь быть не может. Как нет и никакой разницы между русскими великороссийского и малороссийского происхождения, когда они берут в руки автомат с георгиевской ленточкой и становятся под красное полотнище с андреевским крестом.

Далеко не все равно, где быть Донбассу – в России или «в Украине». Сегодня для России актуальна не проблема триединства, а проблема единства. Не проблема дружеского взаимопонимания Москвы и Львова, а проблема нахождения в одном государстве Москвы и Донецка, Москвы и Одессы, Москвы и Харькова. Единство русских людей в одном государстве – России. Такова формула русского национализма. Русского патриотизма. Просто русского здравого смысла, поскольку, нации, которые не добились воссоединения, получают в наказание этноцид.

Раздел II

Категории русской цивилизации

Когда мы говорим о «Русском Мире», мы говорим о вызове и выборе. Выборе русского языка и русской идентичности и вызове той «беловежской» геополитической системе, которая обрекла русских на статус крупнейшей в мире разделенной нации. Разделенной, разрезанной по живому становящимися всё более отчуждающими границами, и, в то же время, единой.

Этнос-цивилизация

Русские по-прежнему остаются самой многочисленной в мире нацией, которая спаяна чем-то большим чем гражданство – китайцы, хиндустанцы, американцы, бенгальцы – это гражданские общности, объединенные политической судьбой и каким-то набором цивилизационных черт. Русские и в качестве огромной нации остаются по прежнему единым этносом, чьи внешность, язык и образ жизни одинаковы на всем пространстве от Севастополя, Донецка и Риги до Сахалина и Камчатки и где нет никакой принципиальной границы между Москвой и сколь угодно отдаленными окраинами.

Все попытки извлечь из таких феноменов как поморы, казаки, сибиряки, нечто большее, чем региональные и социальные особенности, сконструировать из них субэтносы и этносы слишком отдают политическим ангажементом, повторить «удачу» с отрывом от России Украины. «Домыслы о гетерогенности русского народа – это миф, имеющий сугубо политическую природу. По мировым масштабам русские – исключительно цельная, единая нация. По степени религиозного и языкового единства регионов, по близости культурных матриц русские не имеют аналогов среди крупных наций планеты» – наставляет нас Святейший Патриарх Кирилл[3].

Иногда можно встретить противопоставление этнического и цивилизационного начал и услышать призыв отбросить «узкую» этнографичность во имя широкого поля гражданской нации и имперской культуры. Однако это – не русский случай. Русскую культуру невозможно понять без ее этнографических особенностей, без её народного субстрата.

Русские представляют собой этнос-цивилизацию, подобно следующим за нами в списке с отрывом в 25 млн. человек японцам. Но если те расположены в тесноте группы островов, то как это удается народу, раскинувшемуся на огромном пространстве, да еще исполосованном теперь границами? Как это удается народу, живущему среди множества других народов, в теснейшем взаимодействии с ними? Однако русские не просто сохраняют идентичность, но и притягивают к себе других, так что когда мы говорим о русском мире и русском выборе в границах современной России и за их пределами, то мы говорим и об этнических русских, и о множестве людей представляющих другие народы, для которых их идентичность определена, однако, русской цивилизацией[4].