Я кивнула.

– Он неизбежно превратится в обычного смертного человека. Вот почему фейри обычно не живут постоянно в нашем мире, или, по крайней мере, не остаются здесь надолго. Вдали от Волшебной страны они начинают забывать о своей природе. И мир фейри их тоже постепенно забывает. Гэвин говорит, что скоро он уже не сможет туда возвращаться. Впрочем, я думаю, что это для него своего рода освобождение. Так ему легче существовать в нашем мире.

– И они с Марин по-прежнему вместе?

– Да. – На самом деле, все было непросто. Он слишком трепетно к ней относился, и я не могла сказать, оттого ли это, что он испытывал чувство вины, что не смог защитить ее от фейри, или пока что был новичком в выражении простых человеческих чувств. Но Марин была счастлива, и мне было этого достаточно.

– Более того, они танцуют вместе. Осенью состоится премьера балета «Сон в летнюю ночь», где они исполняют партии Оберона и Титании.

Бет смеялась так, что у нее слезы выступили из глаз.

– Вот и я так же среагировала, когда она мне об этом сообщила. Я обязательно достану вам билет, пойдем вместе.

– А теперь перейдем к менее приятным вещам, – вздохнула моя бывшая наставница. – Что, эта журналистка, которая уже беседовала с Ариэль, с вами тоже успела связаться?

Все дело в том, что последствия, которые неизбежно влекло за собой разрушение заклятия дани, уже начинали проявляться. Еще не были объявлены имена наставников на следующий год, так как выяснилось, что трое из них слишком загружены, чтобы посвятить почти целый год «Мелете». Паевой инвестиционный фонд, в который частично были вложены активы «Мелеты», внезапно разорился, буквально за несколько дней потеряв треть дохода. В прессе стали появляться статьи о скандалах, происходивших в «Мелете», что вызвало множество разговоров о тлетворном влиянии этого места на талантливых людей. Писали и о том, как пагубно сказывается на молодых талантах желание преуспеть любой ценой. Одна из нашумевших статей была написана той самой журналисткой, о которой говорила Бет, Кристин Дженкинс. Она была уверена, что в «Мелете» не все так просто, и за ее гламурным фасадом скрываются некие тайны, до которых она теперь пыталась докопаться, а так как я была среди тех, кто покинул кампус в мае, она считала, что непременно должна побеседовать и со мной.

Я пока с ней не встречалась, но могла это сделать, и фейри это знали. Когда Гэвин снял с меня чары молчания, которые сам же и навел, он сделал так, что на меня уже не действовали обычные запреты в отношении разглашения тайн негласных покровителей «Мелеты», и при желании я могла бы рассказать миру всю правду.

После откровенной беседы с Дженкинс Ариэль испытала такое облегчение, вновь почувствовав себя свободной, что на радостях подписала-таки контракт с продюсером, и теперь увлеченно работала над постановкой своего мюзикла о Томасе-Рифмаче. Однако я не была уверена, что готова к такому разговору.

– Скорее всего, я напишу обо всем, что с нами произошло, – объяснила я Бет. – Но я хочу рассказать эту историю так, как я сама ее вижу, и не собираюсь доверять ее кому-либо еще.

Но Бет уверила меня, что даже без моего участия будет достаточно свидетельств того, что «Мелета» изначально была создана на порочной основе, и что не все то золото, что блестит.

– В следующие семь лет нас ждет много интересного.

Можно только гадать, как именно будут развиваться события, и мне не терпелось их увидеть.

– Вы бы вернулись туда в качестве наставника? – спросила я ее.

– Не думаю. Есть и другие способы помогать молодым писателям. И мне хочется попробовать свои силы в роли бабушки. А теперь вы ответьте на тот же вопрос, только честно. Считается престижным приглашать наставниками в «Мелету» своих же бывших учеников, достигших успеха. Уверена, они обязательно вас пригласят.

– А я уверена, что они этого не сделают, – сказала я. – А если и сделают, то только не через семь лет или через любое другое кратное семи число лет.

– Кто знает? Фейри всегда уважали тех, кто бросал им вызов, – сказала моя бывшая наставница, поднимаясь из кресла. – Было так приятно с вами повидаться. Заглянете ко мне на обед на следующей неделе?

Я кивнула. Бет уже собиралась уходить, когда пришла Марин. Они улыбнулись друг другу и обнялись.