Я – и волшебница?
Не верю. Так не бывает.
А как бывает? Я ведь сделала что-то в лесу, я как-то оказалась под мостом, я как-то вернулась в лес и опять сделала что-то… своими руками.
Я посмотрела на перебинтованные запястья. Надо же, и не болят совсем…
– Эй, какой олух открыл окно?
Я обернулась и увидела растрёпанную Карлу, приподнявшуюся на подушках.
– Что ты там делаешь? – недовольно спросила она.
Я пожала плечами.
– Ничего. Воздухом дышу.
– Утром подышишь. Закрой окно, а то холодно. Мне, между прочим, рано вставать. – Карла откинулась на подушку, накрылась одеялом и отвернулась к стене.
«Ага, как будто мне не надо. – Я потянулась к окну и вдруг внимание моё привлёк крошечный огонёк, вспыхнувший в темноте сада. Я пригляделась, но он мигнул и потух. – Это что было?»
– Ну долго ты ещё будешь там возиться? – зло буркнула Карла.
Я закрыла окно, подавив мстительное желание с силой хлопнуть рамой, – мне вовсе не хотелось будить Норику. Макс сказал, что катесса, заметив мой уход в самоволку, весь вечер разносила не только «свои» подносы, но и те, что предназначались мне.
Я повернула ручку и услышала демонстративно-облегчённый вздох Карлы. Пробормотав себе под нос не самый лестный эпитет в её адрес, я забралась в кровать и натянула одеяло до подбородка. Ладно, спи уж, волшебница…
– – –
Этой ночью Алин так и не сомкнула глаз. До самого рассвета дикарка, закутавшись в длинный фланелевый халат, сидела на узком подоконнике и смотрела в сумрачную даль невидящим взором. За каких-то несколько часов она успела подумать о многом и теперь результат её размышлений лежал на маленьком письменном столе в виде белого листа бумаги, заполненного убористым, как у большинства дикарок, почерком. Когда первые лучи солнца позолотили иззубренные вершины леса на востоке, Алин соскочила с подоконника, приблизилась к столу, пальцем поманив тонкий чёрный грифель. Тот выскользнул из отведённого под пишущие инструменты стаканчика и, сделав сальто, лёг в раскрытую ладонь девушки. Алин медленно опустилась на край стула, внимательно перечитала написанное. В комнате было ещё довольно темно, но для дикарки серые предрассветные сумерки проблемой никогда не являлись.
Алин позволила себе поколебаться. Лишь минуту, не более. Потом стиснула грифель и расписалась в нижней части листа. Нашла в кипе бумаг чистый конверт, быстро написала, кому и куда. Сложила лист вчетверо, очень аккуратно убрала в конверт, запечатала обычной для телепортационной почты печатью. Чуть ниже добавила так называемую «срочную». Скрупулёзно проверила адрес, глубоко вздохнула и едва слышно произнесла формулу активации. Символы и руны на тёмно-синем и красном кругляшках засветились золотым, полыхнули каждые своим цветом и лежащий посреди столешницы конверт подёрнулся слабо мерцающими золотистыми хлопьями. В них же он и растворился, истаяв за несколько секунд.
Алин откинулась на спинку стула. Вот и всё. Хотя нет, ещё предстоит поставить девочек перед фактом. Они расстроятся… особенно Фелис. Всё-таки столько лет вместе… Но ведь когда-то надо что-то менять, верно?..
– – –
– Они собираются пожениться, – сообщила Анна, положив на стол свежий номер «Светских новостей».