Глава 11

…Этот день мы приближали, как могли…

12 мая 1944 года Крым был полностью освобожден от захватчиков, и над Севастополем снова был поднят государственный флаг СССР. Наступательная операция советских войск, Черноморского флота и Азовской флотилии длилась 35 дней и ночей, немецко-румынским войскам понадобилось 250 суток, чтобы захватить полуостров и овладеть военно-морской твердыней. Столь стремительное падение оккупационного режима было связано с тем, что земля буквально горела под ногами захватчиков. Наступательные действия частей 4-го Украинского фронта, Отдельной Приморской армии, Черноморского флота и Азовской флотилии активно поддерживались местными партизанскими отрядами. Они развязали тотальную «шоссейную войну» на транспортных коммуникациях противника: из засад нападали на военные колонны, подрывали мосты, минировали дороги, устраивали хаос в тылу. Только отрядами Пинхуса Ямпольского, Федора Федоренко, Михаила Македонского и Владимира Кузнецова за период с 10 по 15 апреля было уничтожено 4377 и взято в плен 3700 вражеских солдат и офицеров, выведено из строя 234 и захвачено 172 автомобиля.

В ходе боев за Крым и Севастополь была практически полностью разгромлена 17-я армия вермахта, ее безвозвратные потери только в боях составили около 100 тысяч человек, из них 61 580 сдались в плен. Значительный ущерб они понесли и при эвакуации оставшихся войск, силами Черноморского флота было потоплено почти 70 процентов румынских судов. Общие безвозвратные потери немецко-румынских войск превысили 140 тысяч солдат и офицеров.

Советские войска и силы флота в ходе Крымской освободительной операции потеряли 17 754 человека убитыми и 67 065 человек ранеными.

Столь сокрушительное поражение противника стало закономерным итогом трех лет войны. В мае 1944 года немцы и румыны имели перед собой другую советскую армию, совершенно не ту, что противостояла им в 1941–1942 годах. В ожесточенных боях не на жизнь, а на смерть под Сталинградом, на Северном Кавказе и на «огненной Курской дуге» закалилось и воспиталось новое поколение полководцев, командиров и бойцов, оно было проникнуто духом победителей и справедливого возмездия за те чудовищные преступления, что нацисты совершили на оккупированных территориях. В этой освободительной войне ее успех определял не только высочайший морально-психологический дух советских воинов, но и качественно новый уровень планирования, организации и тактики ведения боевых действий войсками. Эта их победа была бы невозможна без самоотверженного труда женщин, подростков и всех тех, кто в тылу недоедал и недосыпал, кто в ледяную стужу и в изнуряющий зной, зачастую в чистом поле, без крыши над головой отдавали все для фронта, все для Победы. Они совершили настоящий трудовой подвиг, который невозможно взвесить на самых точных весах, в невероятно короткие сроки на Урале и в Сибири создали новые промышленные мощности, позволившие обеспечить армию и флот самой совершенной военной техникой. Все вместе взятое и предупредило тот закономерный успех, что был достигнут на фронтах Великой Отечественной войны к середине 1944 года, он еще на один шаг приблизил Великую Победу.

В тот день 12 мая 1944 года, когда за морским горизонтом скрылся последний корабль с захватчиками, крымчане, севастопольцы, Антонина и ее боевые товарищи из Смерша 51-й армии были счастливы, что на голову разгромили жестокого и сильного врага, что остались живы, что опять стали полновластными хозяевами священной земли Севастополя, земли, омытой кровью многих поколений русских воинов и овеянной бессмертной ратной славой.

Воздух победы, запахи цветущих ранних весенних цветов и сирени, радость жизни кружили и пьянили голову Антонины. Она уже не замечала страшных язв войны: разрушенных бомбежками и артиллерийским огнем развалин, дымящихся пожарищ, груд искореженной военной техники, и отдалась во власть эмоций. Широко распахнутыми глазами смотрела на безмятежную гладь Севастопольской бухты, еще несколько часов назад вскипавшуюся фонтанами от взрывов авиабомб и снарядов, тут и там на ней появились лодки и баркасы — это истомившиеся по промыслу рыбаки вышли на лов барабульки и кефали.

В лучах яркого южного солнца бесконечная морская даль переливалась жарким серебром, и ни один вражеский корабль не отважился появиться на горизонте. В небесной вышине парили только чайки, над ними, наперекор войне, к насиженным местам тянулись вереницы перелетных птиц. Антонина сопровождала их мечтательным взглядом, и ей казалось, что вот-вот за спиной вырастут крылья и она вспарит к облакам, напоминающим величественные храмы — храмы вершин мужества и несгибаемости русского духа. Спустя 70 лет эти ее грезы архитекторы и строители воплотили в камне и мраморе.

А тогда, 12 мая 1944 года, ей и севастопольцам казалось, что даже камни лучились радостью и счастьем. Счастье и радость переполняли сердца и души десятков тысяч горожан, бойцов и командиров Красной армии, моряков Черноморского флота, заполнивших приморскую набережную, Константиновский равелин и 35-ю береговую батарею. Долгие 664 дня и ночи севастопольцы, а вместе с ними жители Крыма ждали, верили и надеялись, что наступит этот час, этот незабываемый миг, когда они снова смогут с гордостью произнести столь бесконечно дорогие и близкие для их сердец слова: «Мы победили!» Они звучали повсюду: над морем, над Графской пристанью и над Малаховым курганом.

Среди счастливых победителей не было Леонида Георгиевича Иванова. К тому времени его перевели в отдел Смерша 5-й Ударной армии, назначили на вышестоящую должность начальника отделения, и только через 25 лет он снова побывает Крыму. На этот раз вместе с сыном они пройдут по тому пути, где в 1941–1942 годах ему пришлось испить до дна горькую чащу поражения и где Проведение уберегло его от смерти.

Это произошло в Керчи в декабре 1942 года.

«…мы шли с комиссаром батальона Ковальчуком в направлении Приморского бульвара. Немецкие самолеты бомбили город <…> я поднял голову и увидел падающую прямо на нас бомбу. Не говоря ни слова (не было времени), я сильно толкнул комиссара в подворотню. Он упал, и рядом упал я. В это время разорвалась бомба, которая точно угодила в стоящий рядом четырехэтажный дом. Дом был разрушен. А в этом доме находился штаб десантно-морской части. Многие офицеры и матросы были убиты, многие ранены. Мы с комиссаром были сильно оглушены и легко контужены <…>

После войны, в конце 70-х годов, я был в Керчи, разыскал указанную выше подворотню и сфотографировался на ее фоне вместе с сыном»[36].

Радость и счастье, которыми в те майские дни жили Антонина и боевые товарищи Леонида Георгиевича по отделу Смерша 51-й армии, он испытал месяцем раньше, 10 апреля 1944 года. Так распорядилась судьба, что ему пришлось участвовать в освобождении Одессы, а она занимала особое место в жизни Леонида Георгиевича. В 1941 году с августа по 15 октября он участвовал в ее обороне и одним из последних защитников с тяжелым сердцем в составе группы военных контрразведчиков на пароходе «Волга» покинул город.