— Уважаемый Тофон! Я видел много рабов и могу отличить того, который станет хорошим и расторопным слугой, кого не страшно ввести в свой дом и кому можно доверить свое имущество. Из этого раба выйдет толк, особенно если его немного подучить. Я сразу заприметил это. Именно поэтому я поручил мальчику учить этого варвара языку эллинов. Он как податливая глина. Можно оставить эту глину в яме среди прочей грязи или вылепить из нее великолепную амфору…

— Хорошо, — Тофон задумчиво провел рукой по аккуратно стриженной седой бородке, потом поправил сползший гиматий. — Шесть мин!

Никомед и Фрасиклид переглянулись. Фрасиклид бросил взгляд на Сосия. Фракиец безразлично пожал плечами и отвернулся.

— Договорились, господин. Шесть мин за северного варвара, — быстро сказал Никомед.

— Поздравляю, уважаемый Тофон! Этот раб — очень удачная покупка, — улыбнулся Фрасиклид.

— Надеюсь, — кивнул Тофон. — Встретимся завтра на агоре, когда она полна народа, и заверим сделку, а сейчас мне пора.

Леша с легким удивлением ждал, что собеседники уточнят время встречи, но, видимо, сказанного было вполне достаточно.

— Конечно, — с почтением ответил молодой человек и повернулся к Алексею. — Тебе повезло, Алексиус. Это твой новый господин, будь послушен и исполнителен, и с тобой будут обращаться хорошо.

Леша благодарно кивнул и посмотрел на Тофона.

— Спасибо вам… — начал было он, но наконец-то вспомнил, чему учил его Энеас: в греческом привычное русскому слуху уважительное «вы» использовалось только при обращении к нескольким людям.

— Спасибо тебе, господин, — исправился он торопливо.

Тофон равнодушно кивнул:

— Следуй за мной, — сказал эллин. Затем поманил сидящего в отдалении на корточках слугу. — Тимокл! Иди сюда. Это мой новый раб — Алексус. Присматривай за ним.

Тимокл изучающе оглядел Алексея:

— Ну и огромный же этот варвар, господин! На него еды не напасешься, клянусь Афиной! Да и глупый наверняка, что твой глиняный горшок, как все варвары…

Тофон тяжело вздохнул:

— Эх, давно ты не знакомился с палкой, Тимокл! Слишком уж дерзок стал… — и он повернулся и пошел вверх по улице.

Пыльная дорога медленно поднималась в гору. Редкая тень от одиноких платанов и кипарисов совершенно не спасала от зноя, но солнце уже клонилось к закату. Унылые стены вдоль дороги тоже были недостаточно высоки, чтобы их тень давала путникам спасительную прохладу. Особой мукой было отсутствие обуви. С тех пор как Леша потерял свое снаряжение и обувь, ему еще не доводилось делать таких больших пеших переходов, а он не привык ходить босиком. Ступни сбились об острые дорожные камни, и Леша хромал на обе ноги, с трудом выдерживая заданный темп.

Уже больше часа путники брели от Пирея в сторону Афин. Тофон бодро вышагивал впереди, не обращая внимания на пыль и солнечный зной. Леша с уважением и легкой завистью смотрел ему в спину. Тимокл, напротив, кряхтел и причитал, хотя на вид был гораздо моложе своего господина. Дорога была очень оживленная. Постоянно попадались навстречу афиняне, с которыми Тофон почтительно раскланивался и обменивался приветствиями. Пару раз он даже садился с хорошими знакомыми в тенечке и неторопливо беседовал. Пользуясь этими остановками, Тимокл падал на пыльную придорожную траву и, шумно сопя, лежал без движения, всем своим видом подчеркивая неимоверную усталость и изнеможение. Алексей же садился поближе к новому хозяину и, растирая горящие ступни, вслушивался разговор. По долетавшим обрывкам речи он понял, что Тофон со знакомыми обсуждал в основном городские дела и сплетни, но суть беседы уловить не мог.

На очередном привале Леша не выдержал и обратился к Тимоклу: