– Этот раб что-то затеял. Что-то нехорошее. Акматид в этот момент тоже вышел во двор. Он увидел Алексиуса и пошел за ним. Думаю, что Акматид поймал этого раба с поличным и раб накинулся на него и убил.

– Госпожа! Но ведь это неправда! Я никуда не выходил!

– Ты обвиняешь меня во лжи, мерзавец?

– Госпожа, умоляю, вспомни хорошенько! Ты была за дверью? Может, слышала наш разговор?

– Да. Я отлично все слышала… – Пандора помолчала, словно собираясь с мыслями и припоминая что-то важное. Ее щеки залил густой румянец. Она отвела глаза от Алексиуса и продолжила: – Акматид увидел что-то подозрительное и пошел за Алексиусом в его комнату. Раб умолял не выдавать его и сулил Акматиду много денег. Но Акматид отказался покрывать его. Тогда Алексиус набросился на нашего гостя, а я стала звать на помощь.

– Они говорили что-нибудь про Полизала или письма?

Пандора снова пристально взглянула на Алексиуса. С каждой секундой ее взгляд становился все надменнее, увереннее и спокойней. Румянец сошел. Щеки побелели. На тонком изящном лице проступили скулы.

– Пандора! Они говорили что-нибудь про письма? – нетерпеливо переспросил Тофон.

– Нет!

– Ты уверена? Может, ты что-то не расслышала?

– Я слышала абсолютно все с того момента, как Акматид вошел в комнату. Что ты медлишь, отец? Этот раб убил твоего гостя! Нарушил священные законы гостеприимства! Предал тебя и нашу семью! – голос девушки звенел в ночной тишине. – Он вор и убийца!

– Это ложь… – тихо сказал Алексиус. – Зевс свидетель, это ложь. Ты готова поклясться перед богами, госпожа?

Пандора пренебрежительно поморщилась:

– Как ты смеешь поминать богов после всего, что сделал? Я не собираюсь клясться перед тобой! Слишком много чести для такого мерзавца!

Алексиус посмотрел на Тофона и понял, что надежды нет. В глазах хозяина были ледяное презрение и обещание неизбежной кары.

– Ты обманул… – Тофон осекся. – Нет, ты предал меня и мою семью. Ты предал этот дом и этот город…

Лицо Пандоры скривилось в презрительной и торжествующей ухмылке.

Эллин расправил плечи. Казалось, что он стал выше ростом, на скулах играли желваки.

– Именем Зевса, я лишаю тебя своего покровительства! Перед лицом всех богов я клянусь, что ты понесешь наказание за свое преступление и…

Неожиданно даже для самого себя Алексиус вскочил и прыгнул к Пандоре. В его руке блеснул нож.