Алексей опешил. Уже привыкший к сложившимся в Афинах обычаям, он не мог представить, чтобы явно замужняя эллинка, да еще вечером, на улице, обратилась к незнакомому мужчине.
Женщина, видимо, тоже не ожидала от себя подобной наглости.
– Уважаемый господин, ты идешь из Пирея? – с трудом вымолвила она.
Леша осторожно кивнул, не зная, что сказать, и выжидающе посмотрел на афинянку.
Женщина облегченно вздохнула. Похоже, она давно стояла, не смея отойти от порога своего дома, и пыталась угадать в толпе путника, идущего из порта.
Холодея от страха и робости, она спросила:
– Я слышала, что пришел корабль из Потидеи. Там была битва… Телесин, мой муж… – она собиралась с духом. – Он жив? Скажи! Телесин, сын Алкамена…
Леша растерянно пожал плечами:
– Не знаю, может…
Женщина не дослушала. Уловив чужой говор, она осознала свою ошибку и стремительно скрылась. Издав визгливый скрип, захлопнулась дверь, но прежде Алексей успел заметить в темноте покосившейся хибарки пару испуганных детских глаз. Он растерянно перевел взгляд на лишенную окон стену и прочел на облупившейся штукатурке надпись: «Перикл – глупый человек!»
Леша тяжело вздохнул и побрел домой. Нужно было обдумать детали побега, но в голову почему-то лезли другие мысли…
Глава 13
Страсть эллинов к анекдотам оказалась просто удивительной. Лёша давно заметил, что удачно рассказанный анекдот или байка могут значительно увеличить цену сделки. К сожалению, анекдоты, развлекавшие его с детства, были непонятны грекам. Василий Иванович, Штирлиц и чукча были им чужды. Приходилось учить анекдоты заново.
Лёша всегда очень внимательно прислушивался к беседам на пирах у Тофона, да и на улице, в надежде услышать забавную историю. Но лучшим источником шуток оказались свитки. Он внимательно штудировал все попадавшиеся под руку рукописи в поисках забавных или поучительных историй. Дело, однако, осложнялось тем, что большинство эллинов зачастую не могли оценить его чувство юмора, так что Лёша действовал методом проб и ошибок. Со временем он подобрал несколько забавных, с точки зрения эллинов, шуток и старался вставить их в разговор, добиваясь расположения собеседника.
Столкнувшись с тем, что Дромоилид не торопится платить за полученную с отсрочкой керамику, Лёша вспомнил свой любимый анекдот:
– Кстати, о деньгах. Рассказывают, что Семирамида, выстроив себе гробницу, написала на ней так: «Кому из царей будет нужда в деньгах, тот пусть разорит эту гробницу и возьмёт, сколько надобно». И вот Дарий разорил гробницу, но денег не нашёл, а нашёл другую надпись, гласившую: «Дурной ты человек и до денег жадный, иначе не стал бы ты тревожить мёртвых».
Дромоилид весело расхохотался. Алексей, подыгрывая ему, отозвался беззвучным смехом.
– Почтенный Дромоилид, – с улыбкой продолжал он, – как и у Дария, у меня возникла нужда в деньгах, а гробниц что-то не видно, вот и обращаюсь к тебе.
Хитрый купец вздохнул с наигранной печалью:
– Ну что ж, коль у тебя такая нужда, грех с моей стороны не уважить тебя. А не то пойдёшь гробницы разорять, а боги на меня разгневаются… Обожди немного, – с этими словами метек вышел за деньгами.