Я смотрел на некроманта и видел, что он не врёт. Многого не договаривает, но не врёт. А не договаривает, потому что не хочет пугать ещё сильнее. Хотя куда уж сильнее. Если некромант говорит о боли, а друид отводит глаза. По спине пробежали целые стада мурашек.
— Когда начнём?
— Прямо сейчас. И, Пров, спрячься подальше в глубины сознания. Нам придётся вытащить Лику, а она уже сейчас слишком слаба, чтобы противиться тебе. Не пытайся помочь ей или нам. Ты всё понял.
Я кивнул.
— Теперь уйди, — он хлопнул демонессу по лбу, и я провалился в темноту.
Друид подхватил оседающую девушку на руки и положил на камень, исписанный магическими знаками и выведенной по всем законам некромантии пентаграммой по центру.
— Лика, ты слышишь меня? — друид растёр суккубе щёки соком жгучих трав. Та вяло кивнула.
— Молодец. Соберись. Ты нужна нам здесь. И мы не отпустим тебя. Чтобы с тобой не происходило — мы не отпустим тебя. Ты должна нам доверять.
— Я всё поняла. Я слышала, что вы говорили Прову.
— Нет, хорошая. Не поняла. Пров и сотой доли того, что испытаешь ты, не почувствует. Потому что ты должна быть в сознании, чтобы не уйти вместе с ним. Поэтому кричи, плач, вырывайся, но не теряй сознание. Ты всё поняла.
— Да.
— Ты справишься, я верю. — Тор потрепал девушку по голове, разворошив чубчик.
— Сними одежду, будет только мешать, — голос Вэрмеля зазвенел в ушах Лики, заставив раздеться.
— Тор, прикрепи её к алтарю.
Звякнули засовы и она судорожно сглотнула слюну.
— Боль будет нарастать, не давая тебе и шанса уйти в спасительное забытье. — Вэрмель подошёл к ней, держа в руках ритуальный нож. — Ты готова? Тор, ты как?
— Давай уже, мясник, начинай.
А дальше пришла Боль…
Её слепил яркий свет, и не было спасения от него. Глаза без век уже не слезились. В ушах стоял неумолкаемый визг и скрежет. Она умирала. Она уже знала это. Но постоянные призывы не давали ей провалиться в спасительные объятья смерти. Вдруг свет заслонился чьей-то тенью, удар в грудь чем-то острым заставил её изогнуться в судороге и… снова не умереть. Правда, потом пришла спасительная темнота и покой.
Вэрмель неподвижно сидел за столом, ещё сжимая свой посох. Он был объят всполохами медленно угасающей Тьмы. Тьма закручивалась по его посоху и поднималась к навершию из черепов. Их довольные сытые оскалы рождали в душе друида рвотные позывы.