— Он мой ученик, я не в силах отказать ему.

— Учении-ик? — протянул костяной дракон. — Давно ли ты, Карреганоэльгаст, снизошёл до тварного мира, что стал брать в ученики низший разум.

— Скука — вот наш враг, о, громогласный Кесезельквальзенг. И я настолько поддался ей, что не смог отказать эль Фондо в маленькой услуге.

— Что? Старый эльф ещё жив? Как удивительно терпимо порой бывает Время.

— Он же маг жизни. Забыл? И ещё дитя звёзд.

— Эльфы, единственные из прямоходящих, достойны благосклонности Времени.

— А эль Фондо, достойнейший из них. Не побоялся бросить вызов консерватизму и устоям длинноухих.

Я догадывался, что они могут предаваться воспоминаниям ещё долго, но у меня-то время поджимало. Прервать же их разговор… Нет уж, увольте. Быть опять пожёванным — сомнительное удовольствие. Но Карыч, понимая, что для меня время дорого, вдруг прервал разговор.

— Прости, Страж, что который раз наши встречи проходят подобным образом, просто недостойным для двух почтенных драконов.

— Ты становишься похож на двуногих, Карреганоэльгаст, всё спешишь.

— Их жизнь коротка и мне приходится подстраиваться под их темп. Но, полноте. Проведи Прова по Дороге Памяти. И позволь ему выбрать то, о чём я тебя просил.

Кесезельквальзенг уважительно кивнул, посмотрел на меня и вошёл в каменные врата. Я только сейчас увидел их, до сих пор скрытые за спинами драконов. Массивная высокая арка, из камня, испещрённого когтями властителей неба. За аркой тропинка превратилась в мощёную природным камнем дорогу с высокими бордюрами по краям. Пейзаж переменился. Вместо голых, продуваемых всеми ветрами скал и россыпи камней, здесь росли высокие разлапистые сосны и стройные кипарисы. Чуть дальше хвойные уступили место драконовым деревьям. Некоторые экземпляры были внушительной высоты, с ветвистой, словно раскрытый зонт верхушкой. Между деревьями лежали, под стать своим древесным сторожам остовы драконов.

— Мидросамирол, — тихо, словно шелест листвы, зазвучал голос Стража. — Дракон, полюбивший богиню весны и павший в неравном бою с её отцом и братьями за право обладать ею. Спи спокойно.

— Валидесаприм, — дракон-воин. Не многие из нас готовы были подставить спину под седло двуногих. Ты был таков, но чтим тебя не меньше прочих. Спи спокойно.

— Фалатограбемор… Смиролаколдагаст… — Голос шуршал в голове. Я уже не вслушивался в истории и имена. Слишком чуждый язык, слишком чуждая культура, чтобы проникнуться величием этих останков. Как по мне — кладбище оно и в Африке кладбище. Не лучше и не хуже прочих. Ну, приходят драконы в одно место умирать. Слоны тоже приходят. И людям после жизни целые города выстраивают. Так почему бы другим разумным не чтить предков. Надо быстрее выбрать кость, чтоб в хвате половчее лежала, и делать ноги. Кстати, о ногах. Нужно выше их поднимать, а то так и навернуться можно. Я оглянулся на мосол, торчавший из земли.

— Гильсот, по-вашему — Забытый, — не прерывая своего монолога, Страж смотрел на кость, что я вытащил. — Один из самых кровожадных и жестоких средь драконов. Не буду повторять злодейства, им учинённые. Его поймали и убили сами мы, драконы. Я пал в бою том с ним, но некромантом Беркофлизом, был поднят и Стражем охранять Дорогу Памяти поставлен. А праху демона в драконовом обличье места средь дерев мы не нашли, а вдоль дороги только кости раскидали.

Знать — судьба, коль мне под ноги попалась. Беру и бегом отсюда. А то от костей этих дрожь пробирает.

— Ты выбрал что хотел? — Карыч задумчиво смотрел на проплывающие под вершиной, на которой мы находились, редкие облака.

Только стоило мне кивнуть, как тот взмахом своего хвоста столкнул меня в пропасть.

— Мне ещё свою вину перед стражем за торопливость заглаживать, — произнёс он, глядя на исчезающую в бездне орущую точку.