- Как и у вас: меня проигнорировали.

Я понимающе вздыхаю. Да уж, непросто внедрять новые веяния в России…

Нас окружают офицеры, меня, как виновника торжества, заставляют выпить огромный фужер с вином. Отказаться нет ни малейшей возможности. Под гром аплодисментов опустошаю кубок.

Вино тут же даёт в голову, но я делаю хорошую мину при плохой игре: улыбаюсь, шучу, раскланиваюсь и завожу новые знакомства.

Настроение разыгрывается, в конце концов, награда заслуженная, а я имею право на отдых.

Сам не понимаю, в какой момент на моих коленях оказывается певичка. Понимаю, что девяносто процентов её красоты – результат умело наложенной косметики, а остальные десять – действие алкоголя, но мне хорошо, я обхватываю Веру за талию, шепчу на ушко скабрезные шуточки и с удовольствием чувствую как мякнет её податливое тело. Мой взгляд полностью погружён в её глубокое словно Марианская впадина декольте.

На какое-то время мы с Верой уединяемся, я ворча снимаю с неё целый ворох одежды, словно листья с кочана капусты. Это сравнение кажется мне смешным, я хохочу, и тут же мой рот затыкают её влажные губы.

Оказывается наша артистка не только прекрасно исполняет чувственные романсы. Она чудо как хороша и в другом искусстве.

Убедившись в этом, я возвращаюсь в офицерское собрание. Здесь осталась самая стойкая часть.

Как-то само собой получается, что я снова сижу возле барона, подливаю ему вино и слушаю его переживания за «жисть».

- Я специально просился, чтобы меня перевели на фронт. Сбежал от бывшей жены и любовницы сюда и, представляете себе, вместо участия в боевых действиях меня, русского офицера, отправили в резерв! И это в непростые для Отечества дни!

Подталкиваю ему бокал.

- Густав Карлович, выпьем!

- За что?

- За победу, конечно!

Он поднимается и торжественно пьёт. Следую его примеру.

Ещё через бутылку Маннергейм начинает проситься вместе со мной в рейд.

- Ты бы знал, Николай, как мне всё надоело! Как я хочу вместе с тобой ударить по тылам япошек, рубить их в песи, крушить в хазары! Возьми меня с собой на следующую операцию, а?

- Так я б с большим удовольствием, но…

- Никаких но, Николай! Мы ведь с тобой повоюем?