Около пяти часов утра путешественники проснулись. Жан встал первым и, пока сержант Марсьяль, Жермен Патерн и Гомо еще лежали, прогуливался вдоль берега реки.

Матрос, который нес вахту на берегу реки, подошел к Жаку Эллоку и Вальдесу и рассказал им, что ему удалось заметить. Как и Вальдес, в человеке, бродившем по берегу реки, он узнал Хорреса.

Жак Эллок попросил обоих молчать об увиденном: путешественникам ни к чему лишние тревоги. Достаточно того, что это знают они, и им надлежит позаботиться о безопасности своих спутников. Взвесив все «за» и «против», Жак Эллок решил, что отряд должен продолжать свой путь к миссии Санта-Хуана. Ведь если бандиты где-то рядом и путешественникам суждено повстречаться с ними, то не все ли равно, когда это случится — на пути в миссию или по дороге назад, в лагерь. Если возвращаться к Ориноко, то бурные воды Рио-Торрида будут служить путешественникам защитой. Но если выше по течению есть брод, то ничто не помешает бандитам выйти к лагерю у пика Монуар, а экипажи пирог вряд ли сумеют отбить нападение бандитов.

Поэтому безопаснее было продолжать путь к Санта-Хуане. Во-первых, Рио-Торрида будет по-прежнему отделять их от банды Альфаниса, конечно, если поблизости нет брода (Жак собирался спросить об этом Гомо); а во-вторых, они все-таки приближались бы к цели. Очутившись же в миссии, можно было уже ничего не бояться. Несколько сотен гуахибо, цивилизованных самоотверженными усилиями миссионера, вполне могли отразить нападение бандитов Альфаниса.

Итак, необходимо как можно быстрее достичь миссии, желательно еще до наступления темноты. Ведь, собрав все силы, вполне можно за двадцать часов пройти двадцать пять — тридцать километров.

Жак Эллок вернулся в лагерь, чтобы позвать своих товарищей не мешкая отправиться в путь.

— Они еще спят, месье Эллок, — сказала ему Жанна.

— Так вы встали первая, мадемуазель Жанна!.. Я сейчас их разбужу, и мы тотчас же отправимся в дорогу.

— Ночь прошла спокойно?

— Да, да... Спокойно... Но все же нам лучше не задерживаться. Если мы не будем делать остановок, то вечером или в крайнем случае ночью доберемся до Санта-Хуаны.

— О, месье Эллок, как мне хочется поскорее очутиться в миссии!

— А где Гомо? — спросил Жак.

— Там, в уголке... Он так крепко спит, бедный мальчик.

— Мне нужно поговорить с ним. Надо кое-что уточнить, прежде чем мы отправимся в путь.

— Вы чем-то обеспокоены сегодня, месье Эллок, что-нибудь случилось? — спросила Жанна.

— Нет, уверяю вас, мадемуазель Жанна, нет!

Жанна чувствовала, что он что-то недоговаривает, но, понимая, что ее расспросы неуместны, замолчала и пошла будить Гомо.

Сержант Марсьяль изо всех сил потянулся, громогласно откашлялся и вскочил на ноги. Сложнее было с Жерменом Патерном. Положив голову на свой ящик с гербариями, завернувшись в одеяло, он спал как сурок — самое сонливое животное на свете.