«Пебмя младое, незнакомое…»[36]

Несколько тысяч молодых людей съехались во Владимирскую губернию на берега студёных озер и рек для того, чтобы открыть новые смыслы жизни. Так они и назвали свою территорию — «Территория смыслов». Они обратилась ко мне, чтобы я прочитал им лекцию. Но я не философ, не чревовещатель, я — писатель, художник, который прожил долгую жизнь, видел её расцветы и потрясения. Я прошёл множество войн, видел великие стройки и крушение красной державы. Я видел становление нового государства. Но мои открытия и очень личные переживания будут ли интересны молодёжи, будут ли полезны? Или на меня посмотрят с любопытством, как на какой-то раритет, и отринут мои представления?

Эти молодые люди составляют резерв существующих политических партий: «Единой России», КПРФ, ЛДПР, «Справедливой России». Они уже искушены в политической борьбе. Знают, что такое выборные технологии. Они честолюбивы, у них есть карьерный азарт. Но все они хотят понять смыслы. Ведь смыслы — это нечто большее. Через что раскрываются эти смыслы, через какие горние представления? Они раскрываются в размышлениях о жизни и смерти о мироздании, о нашей ненаглядной родине.

И вот, я на берегу этих озёр, на территории смыслов. Это целый лагерь. Посреди стоит большой белый шатер-дворец — полотняное сооружение, вмещающее несколько тысяч слушателей. А рядом этакое стойбище — лагерь из белых палаток. В палатках на железных кроватях, по-походному, по-солдатски размещаются молодые люди, собравшиеся со всей нашей страны. К ним приезжают именитые политики, философы, мудрецы, читают лекции о теории права, о теории исторического процесса. Молодые люди внимают этим лекциям, иногда одобряют, иногда захлопывают неудачливого оратора. А потом собираются на симпозиумы, дискуссионные клубы, спорят, ссорятся, предлагают друг другу свои политические проекты. Одни проекты отвергаются, к другим относятся с интересом. И среди этих дискуссий, ссор, которые вспыхивают среди представителей различных политических течений, у них есть только одно незыблемое и неколебимое — это родина, Россия. Взгляды на Россию могут разниться. Но сама она — превыше всего. Лишь одно бесценно и незыблемо — Россия.

И вот я пришел в этот зал. Передо мной — море, тысячи молодых лиц. Я робею: что им сказать? Я поделился с ними своими представлениями, добытыми не столько из книг, сколько из моих скитаний, встреч с разными людьми: именитыми политиками, художниками, воинами. Я стал рассказывать о государстве российском. Рассказывать, как государство возрождается и ниспадает, как возникают чёрные дыры, и как из этих чёрных дыр возникает новая форма нашей русской цивилизации. И какое это чудо — наблюдать, как рождающиеся формы обретают свою плоть, красоту, мощь, своих победителей, свои памятники архитектуры, научные и литературные школы.

Я говорил о державе, которой всегда являлось государство российское, где каждый народ, каждый язык, каждая культура, каждая религия — драгоценны. Без них немыслима держава, и держава — это симфония культур, народов и традиций. Я рассказывал о том, как падала моя красная советская родина, и какой ужас я пережил от падения моего государства, моего красного царства. И как постепенно, среди моего отчаяния и уныния, стал брезжить свет нового государства российского.

Я рассказывал о героях кавказских войн. О Евгении Родионове, который пожертвовал жизнью ради государства российского. Я рассказывал о Шестой воздушно-десантной роте, которая легла костьми, но не пропустила врагов. О тех, кто сберёг нашу территорию, сберёг наше хрупкое, робкое, рождающееся государство, о Трошеве и Шаманове, о замечательном моряке Дмитрии Колесникове, который, погибая на «Курске», среди чёрного ледяного рассола, послал нам наверх записку: «Не надо отчаиваться!» И я говорил моим слушателям: не надо отчаиваться, не надо смотреть на сегодняшние недочёты, как на что-то незыблемое и порочащее нас, не надо отчаиваться — надо верить и творить. Ведь все, кто верил и творил эти десятилетия, дождались Крыма. Крым явился нам как светоносное чудо, как награда. А теперь мы сражаемся за Крым. Мы терпим лишения, неурядицы, но никогда не предадим наш Крым, не предадим наше русское чудо.

Меня слушали. Иногда, когда что-то особенно нравилось, молодые люди вставали со своих мест, хлопали, махали и плескали руками. Это чем-то напоминало рок-концерт. Иногда, если им особенно по душе приходилась моя метафора, они начинали хлопать и свистеть, подыгрывая мне. И это напоминало стадион со спортивным состязанием.

Я завершил своё выступление и стал слушать вопросы. Вопросы открытые, иногда едкие, иногда наивные, иногда исполненные ожидания и надежды на глубокий и осмысленный ответ. Все эти вопросы исходили из молодой среды — очень свежей, искренней, очень оснащенной среды, которая являет собой прообраз нашей будущей элиты, законодателей наших дум.

Кто эта элита, какой она сложится? Воспримет ли она недостатки нынешней элиты, её слабости? Станет ли подчинять свое будущее одним лишь карьерным соображениям и выгоде? Использует ли свою будущую власть для того, чтобы утвердиться над другими? А если у родины возникнут трудные времена, сохранит ли верность стране, не изменит ли ей? Элита, думал я, — это та часть народа, которая берёт на себя бремя формулировать для народа его исторический путь, его смыслы и дерзания. Элита способна в период великих перемен, в период напряжения возглавить народ, а в период народных трагедий пойти вместе со своим народом на бой, на муку, на жертву.

Мне казалось, что эти молодые люди будут такой элитой. Я всматривался в их лица. Да, среди них есть те, кто станут лидерами партий, ведущими политиками. Те, кто возглавит крупные корпорации. Среди них будут новые политические проектанты, новые известные политологи. И, наверное, уже теперь здесь, в этом зале, есть тот, кто когда-нибудь станет лидером нашего государства. Кто он? Может быть, этот молодой человек со свежим лицом и синими глазами? Или тот, с раскосыми глазами и скуластым лицом? Или этот молодой кавказец — пылкий и страстный, который смотрит на меня вопрошающе? Так или иначе, это лучшие люди, кого собрала сегодня Россия на берегах студёных рек.

Я уезжал оттуда удовлетворенный. Не я давал им урок, а они мне преподали урок. И я уезжал исполненный веры, надежды и благодарности им за этот чудесный час нашего общения.

Русский значит одухотворённый[37]

Председатель правительства Дмитрий Анатольевич Медведев выступил перед журналистами и поделился своими взглядами на состояние отечественной экономики. Его суждения были гладкими и отшлифованными, как морская галька. Однако, рассматривая и разбирая разноцветные камушки его суждений, можно было понять — положение экономики тяжелое. Кризис продолжается, народ живёт тяжко. Премьер рассказал о методах, которые предлагаются правительством в антикризисной программе: экономическое стимулирование, финансирование промышленных отраслей, управленческие новации. Уверял, что этот мучительный период будет преодолен.

Ни слова о смене экономического курса, удалении из правительства виновников экономической катастрофы. Нам снова придётся уповать на стоицизм народа, на его долготерпение. Нужно верить в то, что народ не впадёт в уныние, пессимизм, в печаль и отчаяние.

Я только что вернулся из Курска. В городе, в районах, где я побывал, в селах, монастырях я увидел одухотворённых людей. Под Курском есть город Курчатов, где работает могучая атомная станция. Громадные блоки, корпуса, коммуникации, высоченная, уходящая в небо, полосатая труба. Готический стальной лес высоковольтных мачт и станций. Рядом с этой, уже вырабатывающей свой срок, станцией расстилаются поля и пустынные степи, заснеженные, чёрные, продуваемые жестоким зимним русским ветром. Под вечерней багровой зарёй я разговаривал со строителями, инженерами, монтажниками, специалистами по атомной энергетике. Мы стояли на раскалённом ветру, и они показывали мне места, где через несколько лет возникнут современные блоки, энергетические мощности, реакторы нового типа, заработают великолепные огромные турбины и генераторы.

На этих пустошах уже вспыхивают ручьи сварки, загораются огни первых строек. И хотя заря была тревожная, кроваво-красная, а русские степи — очень суровые, жестокие, я убежден, что станция будет построена, и отсюда, из этих степей, полыхнет грандиозный свет в нашу экономику, в промышленность.

В Курске я познакомился с удивительными молодыми мужчинами. Необычное сообщество, какого я прежде не наблюдал. Они называют себя «Русской улицей», их вдохновитель — Валерий Акиньшин. Это не политическое объединение, не рабочая артель, не военный клуб. Это духовное братство, которое соединяет в себе крепких русских людей, поставивших себе целью выстоять перед напором жестоких стихий, что врываются в нашу жизнь и травмируют сознание, волю и дух народа.

Все они — семьянины, проповедуют идею отца, защитника, добытчика. Все занимаются спортом, их окормляет священник. В сложный период нашей государственности, когда на дворе дышат угрозы, когда в Сирии идет бомбардировка позиций ИГИЛ, они сосредоточены. Всматриваются в свою душу, в свою память. На сегодняшние грозные вопросы ищут ответы в необъятных массивах русской истории. И всё новые и новые люди приходят к ним. Я видел, как братство собирается на свои философствования, сражается на борцовских коврах, слушает музыку.