— Тем хуже для нас, — произнес Овер.
— Жалкий подражатель, — ну кто бы сомневался.
— Добро пожаловать, — продолжал тем временем вещать незнакомец, — на шоу величайшего и знаменитейшего волшебника и чародея, Адреано Пал…
Я выстрелил. Простите, не сдержался. Здесь только я имею право толкать пафосные речи и играть на публику. Разумеется, желаемого эффекта я не достиг. Это было бы слишком просто. Великий маг, волшебник и что-то там еще, просто рассыпался осколками зеркал.
— Палтини!
Закончил он, скандируя сотнями своих копий, расположенных вокруг арены. Ана пустила короткую очередь от бедра. Еще четыре зеркала разбились.
— Двадцать восемь лет несчастья, юная леди, — ухмыльнулся шоумен парой десятков лиц.
— Ну нет, с меня хватит, — произнес Маус. — Этот слащавый ублюдок мой.
— Как самокритично, — тихо сказал Рино.
В то же мгновение Маус развернулся. Позади нас стояли точно такие же копии циркача.
— В эту игру можно играть вдвоем, — сказал наш иллюзионист и прыгнул в зеркало.
В тот же момент десятки Маусов бросились в атаку на десятки шоуменов. Мы лишь ошарашенно наблюдали за происходящим. Наш друг на ходу метнул в противника карту, но тот лишь немного отклонил голову, пропуская ее мимо себя.
— Ложись, — истошно заорал я, валя кого-то с ног. В следующее мгновение у нас над головами просвистела целая колода острых карт. Они со свистом вылетали из зеркал и били в противоположные. На землю посыпались сотни осколок, а веселенькая музыка дополнилась звоном бьющегося стекла. Маус с скрестил шпагу с тростью своего противника и в тот же миг разлетелись оставшиеся зеркала. А вместе с ними погас и свет.
Я медленно поднялся на ноги, ожидая, когда глаза наконец привыкнут к темноте. С меня посыпались осколки зеркал. Они не просто ломались, они, блин, взрывались. Ненавижу зеркала.
— Все целы? — тишина. — Ребят? Рино?
Никого. Я аккуратно поводил руками вокруг. Присел на корточки и ощупал солому под ногами. Я же точно кого-то повалил на землю, когда падал. Никого. Что-то мне это напоминает. Я тут же ощупал себя. Револьверы на месте. Все три. Одежда и экипировка тоже. Ну хоть это радует. Но что вообще происходит.
Щелчок. Над головой зажегся свет. Я понял, что верчусь на месте с двумя Ампексами в руках. Пусто. И я больше не на арене. Какой-то склад? Штабеля ящиков напоминали хаотично разбросанные колонны. Чувство тревоги усилилось неимоверно. Что-то грядет. Свист разрезал тишину. Я не успел ничего сделать. А у Ролла нет такой крутой реакции и инстинктов.
Я отскочил за одну из колонн, прижавшись спиной к ящикам. Опустил взгляд. Рукоятка ножа торчала из груди. Аккурат между стальными пластинами брони. Я отпустил Ампекс и попытался достать нож. Лезвие, длинной в пару сантиметров, оканчивалось неровным раскаленным краем. Через дыру в груди вытекала другая расплавленная часть, пополам с кипящей густой кровью. Пара секунд и края раны застыли и затвердели. Больно, имп вас всех задери.
Овер огляделся вокруг. Какая-то небольшая сцена, окруженная бархатными занавесками. Метров десять в диаметре. Никого из отряда нет, он один. Мысли в голове некроманта щелкали цепочками суждений и выводов. За короткое время он продумал четыре варианта развития событий, посчитал вероятность каждого и пришел к выводу, что это финал активности с индивидуальным испытанием. Наиболее вероятно зеркальное столкновение каждого из участников отряда помимо Мауса. Он сам успел выбрать свой вариант испытания. Овер прикинул примерный план местности, накидал примерную карту циркового шатра, учитывая общую логику архитектуры Роркха. Пути отступления, сильные и слабые стороны своего ханта, учитывая общее текущее состояние, а также влияние Атмосферы, времени, проведенного в партии и усиления финальной активности. Шансы на победу в случае зеркального боя составляют тридцать шесть процентов против одиночной цели и шестьдесят три против массового противника.
Шторы впереди всколыхнулись и на сцену вышел человек в черном тряпичном комбинезоне. Он остановился с противоположной стороны. Затем запрокинул голову, открыл рот и принялся вытаскивать из него длинную шпагу. А затем вторую.