Мышь царапнула меня по щеке. Я поймал себя на мысли, что слишком много болтаю. Видимо, слишком долго пробыл в тишине. Хотелось кому-нибудь выговориться. Или это Роркх так по разуму бьет? Такое бывает, да. А еще этот запах. Как же мне хочется в душ. Впрочем, к кислятине я уже почти привык. Только все патроны и экипировка в требухе. Пальцы скользят. А левая вообще плохо слушается.
Мы дошли до перекрестка, куда меня вел Маус. Впереди небольшая площадь за поворотом. А за ней убежище. Но вот сама площадь. Тут творилась какая-то вакханалия. Гребаный цирк. Я побрел вперед. Боец из меня сейчас так себе, но чем смогу. Тело почти не болело, разве что конечности одеревенели немного. Перенапряжение сказывалось. Главное, с ума не сойти. Но с этим проблем возникнуть не должно. Почти все, что было на площади, Ролл уже видел. По отдельности. А вместе…
Трехметровая длиннорукая тварь с вертикальной пастью во всю рожу. Из которой тянутся четыре мерзких щупальца. В них куклой болтается бронированный Шард. Танк висит в воздухе над землей и неистово машет топорами во все стороны, не забывая при этом поносить всех подряд. Но монстр держит его спиной к себе, не давая извернуться. Повсюду носятся мелкие Порождения Бездны. Слева где-то в углу, под крыльцом одного из зданий, сидит Айя. Девчонка забилась в тень, прижав колени к груди и руками зажимая уши. Трясется и плачет. Справа из пролома вьются два щупа с острыми шипами на концах. Один из них треплет клыками Гончая Бездны. Второй с остервенением лупит по огромному полумедведю в составном доспехе. Тот в свою очередь огромными лапами кромсает серебристый доспех какого-то ханта. С другой стороны площади что-то рвануло. Послышалась заливистая автоматная очередь, прерываемая таким же заливистым смехом. В ответ, с того конца раздались одиночные выстрелы и чей-то забористый мат.
Именно в той стороне в небе вилась стая летучих мышей. Они облепили двух крылатых тварей с кожистыми крыльями. Еще одна такая же доедала кого-то на земле. Мимо меня пронесся знакомый святоша, облепленный четырьмя Порождениями Бездны. Его глаза светились безумием. И наполняли мое сердце радостью.
— О, капитан, — произнес Овер, стоящий в центре площади. — Как раз успел на вечеринку.
В руках парня сиял хлыст. Или кнут. Левая рука сложена в печать. В воздухе болтается рыхлое тело Плотоеда, плюющее струями кислоты во все стороны. Овер периодически хлестал его кнутом. Оружие мерно светилось и оставляло глубокие борозды с оплавленными краями.
— А я уж думал, — ответил парню, провожая взглядом огромный арбалетный болт, что пролетел мимо. — Что это будет очередная скучная партия.
Одно обидно. В центре площади лежало тело в миленьком розовом платьице. Там, где должна была находиться голова, по улице разлился шипастый алый цветок. Нарисованный кровью и мозгами. Словно кто-то резким движением щедро плеснул из банки. Жаль, что не я.
Глава 16. Вот в чем между нами разница, ничтожества
— Че у вас тут творится, а?
Я прижимался спиной к руинам какого-то здания. С той стороны площади по нам стреляли. И не кислотой какой-нибудь, а гребаными пулями, стрелами и арбалетными болтами. В Шарда даже копье прилетело. Овер уже бросил мясистую гусеницу и присоединился ко мне. Вместе мы отбивались от наседающих на нас Порождений. Которые продолжали понемногу лезть из трещины перед самым носом.
Овер уже наловчился хватать их по одному телекинезом. Следом удар кнута. Хвост накручивался на мелких тварей и прожигал их насквозь, стоило только магу потянуть светящееся оружие на себя.
— Усиление Пеплом Хаоса? Тоже модифицированное? А еще печати есть?
— Да, да, да, — перечислил ответы Овер. — И так жирно по очкам вышло.
Я понимающе кивнул. Печати в отличие от заклинаний считаются примитивной, дешевой магией. Разрядил барабан в харю Гончей, что высунулась из провала. Сиди там, нечего тебе здесь ловить. Тварь поняла все на четвертом патроне. На пятом уже осознала свою ошибку и нырнула обратно. Так что остатки я разрядил в длиннорукого урода, что пытается разорвать щупальцами Шарда.
Вообще удобно. Четыре отростка вылезают из пасти, кромсают добычу и втягиваются обратно с кусками мяса. Только вот на кой ляд он на консервы перешел? Некоторые монстры невероятно тупы. Впрочем, как и некоторые ханты. Это я про визжащего святошу. Сначала он пробежал мимо меня, когда я только подходил к площади. Затем зачем-то развернулся и побежал обратно. Я его пристрелил. На всякий случай. Больно подозрительно он орал.
Разумеется, сделал я это не для того, чтобы удовлетворить свою кипящую ненависть к Пурпурным. Просто мне показалось, что он сошел с ума и представляет опасность. Вот и подарил гребаному святоше, чтоб его импы в зад имели, быструю и легкую смерть. А то, что Вулканы распотрошили ему внутренности в брюхе, так-то темно просто. Да и я уставший. Раненный. Вот и промазал. Да, с трех метров. Да, четыре раза. С кем не бывает? А почему Овер мертвого священника пополам сложил телекинезом, это вы у него и спрашивайте. И что, что голова в паху теперь? Это чтоб монстры экипировку не повредили. А вы что подумали, извращенцы?
Примерно так мы и скажем Расвам или Маришке. Смотря, кто спросит. Но меня сейчас другое волновало. Пришлось повторить свой первый вопрос.
— Овер, какого импа тут происходит? Че за вечеринка?
Мы сидели за руинами, стараясь не высовываться. Где-то вдалеке грохнул выстрел, который показался мне смутно знакомым. Следом мимо нас пролетел искореженный черный металл, сопровождаемый оглушительным ревом. Кажется, кто-то вскрыл одного рыцаря.