Осип Емельянович окликнул Дарью:

– Дашенька, зайдите ко мне!

– Слушаю вас, Осип Емельянович!

– Дарья, что-то у меня мозги набекрень встали, видимо, переработался. Посмотри, пожалуйста. Что тебе напоминает эта фраза?

Дарья наклонилась к монитору и вдруг, громко рассмеявшись, воскликнула:

– Это из Анны Карениной. Начало романа. Вы это к чему? Решили меня проэкзаменовать?

– Да так, шутка, – от неожиданности Брамс покраснел. – Это мой приятель издевается надо мной. Предложил именно так начать новый роман.

– Шутник, однако, ваш приятель! Мне можно идти? – спросила Дарья.

– Да-да, конечно, – закивал Осип Емельянович и, дождавшись, когда за ней затворилась дверь в кабинет, схватился за телефон.

– Вы что, издеваетесь надо мной? – услышав голос литконсультанта, закричал Брамс. – Как вам не стыдно? Что вы мне прислали?

– Уважаемый автор, – начал спокойным тоном консультант, – я понимаю ваше волнение, но, если вас не устроил первый вариант, спокойно скажите мне об этом, и мы продолжим искать вариант приемлемый. У меня для вас очень хорошая, я бы даже сказал, приятная и очень привлекательная новость: на все последующие работы у вас теперь имеется скидка в пятьдесят процентов. Вы представляете? Целых пятьдесят процентов.

– То есть я правильно понимаю, – закипая и стиснув зубы, спросил Брамс, – что за второй вариант я вам должен теперь заплатить пятьсот рублей?

– Совершенно верно, глубокоуважаемый Осип Емельянович, представляете, всего пятьсот рублей. Будьте любезны, голубчик, объясните мне теперь, что вас не устроило в первом варианте?

– А вы сами не догадываетесь? – взревел молодой писатель. – Вы зачем прикидываетесь, извините, дурошлёпом?

– Извините, кем? – удивился Вонверг и переспросил: – Дурошлёпом?

– Да, – подтвердил Брамс, – именно так: дурошлёпом.

– Впервые слышу такое сочное словечко, потрясающее, просто разительное. С вашего позволения, возьму себе на заметку. Чудесное… И так, Осип Евдокимович…

– Почему вы всё время коверкаете моё имя? – перебив, закричал Брамс. – Сколько вам говорить? Осип Емельянович я. Так трудно запомнить?

– Господи боже мой, извините старика, достопочтенный Осип… э-э-э… Е… это… Емельянович. Увы, увы, дражайший, у меня не совсем надёжная память на такие достойные имена…

– Вы знаете, что, прекратите лить мне тут елей на голову. Разве вы не понимаете, что начало, которое вы мне прислали, это чистой воды плагиат.