– Нет, нет, тут другое, – Карнаухов замахал руками. – Амбиций, конечно, много, как у всех молодых да ранних, но он видел игру Алины Вадимовны на московской сцене и с нетерпением ждет ее.

Ее ждал не только режиссер. В зрительном зале собралась, похоже, вся труппа: не только актеры, но и декораторы, и бутафоры, и рабочие сцены, и осветители, и какие-то женщины в синих рабочих халатах, и пожарный, и портниха с клеенчатым метром на шее. Не было только Карины, которая не посмела покинуть свой пост. Артем Полуянов помахал Алине рукой из темноты зала и расплылся в улыбке.

При появлении в зале столь представительной делегации все присутствующие, как один, повернули головы в их сторону. А от режиссерского столика к ним быстрым шагом направился высокий молодой человек в очках. Выглядел он лет на тридцать с небольшим и худ был чрезвычайно. Серый, толстой вязки свитер болтался на нем, как на вешалке. Но взгляд у него был решительный, и только большой кадык на тонкой шее выдавал его волнение. Молодой человек часто и нервно сглатывал, и кадык приходил в движение.

– Сергей Марков, режиссер спектакля. – Он порывисто протянул ладонь Алине. – Мы вас уже заждались.

– Простите за опоздание, – Алина виновато улыбнулась, – пришлось уточнять кое-какие вопросы. Но я готова. С чего начнем?

– Вот это я понимаю, – прогудел за ее спиной Цуранов. – Сразу в бой, и никаких поблажек.

– Простите, – Алина посмотрела на него через плечо. – Я должна вас оставить. Мне нужно поговорить с режиссером.

– Давайте я сначала представлю вас труппе, – торопливо произнес Карнаухов и подхватил Алину под руку. – После репетиции я провожу вас в костюмерную, надо снять мерки. Сами понимаете, времени у нас с гулькин нос. Портнихам придется очень сильно потрудиться.

– Я все поняла, – Алина посмотрела на Маркова. – Сергей, еще пара минут, и я к вашим услугам.

– Хорошо, – покорно согласился режиссер. – Больше ждали, подождем еще пару минут.

Карнаухов действительно не стал мешкать с представлением. Знакомство с труппой заняло если не две минуты, то пять точно. Словам директора внимали молча. Всем все и так было понятно. Будущие коллеги разглядывали Алину кто с любопытством, кто равнодушно. В зале она заметила Галину Собецкую, ее супруга, еще несколько знакомых лиц актеров – тех, кого она встретила на вахте в первый свой визит в театр. Собецкая, единственная, не сводила с Алины глаз, в которых светилось плохо скрываемое презрение. Остальная труппа никаких признаков неприязни к новой актрисе не выказала, и Алина посчитала это добрым знаком. Пожилые дамы посматривали благосклонно, мужчины-актеры поглядывали на нее с интересом и улыбались, а молодежь, в компании которой пребывал Артем Полуянов, похоже, откровенно радовалась ее появлению.

– Что ж, Алина Вадимовна! – Карнаухов по-отечески доброжелательно улыбнулся ей. – Рады приветствовать вас в нашем коллективе. Идите и творите!

– Спасибо! – Алина слегка склонила голову. – Надеюсь вас не подвести! Работать я умею и на критику не обижаюсь. И еще надеюсь найти здесь добрых друзей, которые всегда помогут и подскажут, если что-то не так.

Труппа ответила жидкими хлопками. Собецкая тоже аплодировала, но особенно усердствовал ее супруг. Правда, Собецкая что-то ему тихо сказала, и Шувалов приуныл и даже перестал аплодировать.

«Один чирей проклюнулся», – отметила для себя Алина и направилась к Маркову.

– С чего начнем? – спросила она и достала из сумки потрепанную тетрадку с ролью.

– Я думаю, со сцены на балконе, – быстро ответил Марков. – Вы помните слова?

Алина улыбнулась:

– Обижаете, Сережа! Ночью меня разбудите, отбарабаню без запинки.

– Тогда на сцену, Алина Вадимовна!