— Боюсь, нет. Во второй половине дня она работает практикантом в городском госпитале. Да я и не хочу ее тревожить. Мне уже лучше.

Я не понимала почему профессор медлит. Ну упала какая-то студентка в обморок. Не все ли равно? Разве я и она живем не в разных мирах: она — герцогиня и кузина кронпринца, я — простая безродная сирота.

— Понятно. Профессор помолчала, а потом решительно встала. Я уже хотела поблагодарить ее и попрощаться, но слова застряли в горле, невысказанные.

— Нина, я чувствую свою ответственность за вас и ваше здоровье. Если вы уже в состоянии встать, собирайтесь, вы побудете пока у меня. Мы сообщим вашей подруге, где вас найти и вечером она, надеюсь, заберет вас и оставит у себя в гостях. Вам нужен уход и хороший присмотр в ближайшие дни.

Я не нашлась, что ответить.

— Молчание знак согласия. Значит, вызываем мобиль.

Когда мы подъехали к двухэтажному скромному профессорскому коттеджу, я сильно удивилась. Внутри домик оказался маленьким, но уютным, обставленным с большим вкусом, и таким домашним. Не идущим ни в какое сравнение с родовой усадьбой Ревенфордов, будь она неладна.

Профессор предложила мне располагаться в гостиной, а сама ушла на кухню — заварить чай и разложить печенье по тарелочкам, прислуга в доме не жила, как оказалось. Оставшись одна, я не удержалась и подошла к белоснежному камину, над ним висел групповой портрет — молодая супружеская пара и двое подростков, строгая стройная девочка и озорной шкодливый мальчик.

— Родителей не стало пять лет назад. Я не заметила как вернулась профессор Риверс.

— Примите мои соболезнования.

— Благодарю. Это было давно. Но я видела, что грусть затаилась в уголках ее губ. Я задумалась, что тяжелее: знать родителей и потерять или не помнить и вечно томиться вопросом «Почему?».

— Садитесь, Нина, вам нужно отдыхать.

Мы расположились в мягких удобных креслах. Профессор подтянула ноги и накрылась пледом. Второй подала мне. Я грела руки о горячую кружку. Мы молчали. Это было дружеское молчание, оно было мне неожиданно приятно.

— Профессор, разрешите спросить, как вы стали артефактором?

— Я им не становилась, а родилась. Так говорили родители.

— А они?

— Нет, они были археологами. Брат пошел по их стопам. А я вот с самого детства портила все механизмы в доме, пытаясь понять из чего они сделаны и что у них внутри. Пока не добралась до маминой любимой музыкальной шкатулки.

— И что случилось?

— О, страшный скандал с битьем посуды и отсылкой меня на обучение в женскую гимназию на полный пансион.

— А там вы перестали разбирать вещи на части?