Сегодня за столом присутствовали почти все: повар Иван с помощником, дворецкий Прохор и три горничные. Не было только садовников и шофёра, ну и охранника, разумеется, который редко покидал свою будку.
Супруга Прохора являлась старшей горничной и кем-то вроде экономки. Вторая горничная — сухопарая, тощая, с длинным носом. Она была женой нашего шофёра. Третья — толстая рябая женщина лет тридцати, которая, поговаривали, до сих пор в девках ходит. Я слышал от одноклассников, что в некоторых домах горничные молодые и симпатичные — это было точно не про отцовский особняк.
Мне не нравились наши горничные, но не столько внешне, сколько из-за их привычки трепать языками. Эти сплетницы, казалось, знали всё, что происходит в особняке. Каждый чих становился предметом их обсуждений.
Слуги не удивились моему приезду. Оказалось, они уже знали, что отец возвращает меня домой и заранее подготовили комнату.
Когда я сел за стол, Марфа произнесла молитву — у нас в доме все были ужасно набожными — и мы приступили к еде. Никто меня ни о чём не спрашивал, словно я уезжал на пару часов в город, а на четыре месяца к чёрту на кулички. За столом царило неловкое молчание. Кажется, прислуга ещё не привыкла к том, что я — один из них.
Не успел я допить чай, как Прохор заявил, что есть одно дело, и нам надо идти наверх. Мы отправились в хозяйский дом, поднялись на второй этаж.
Дворецкий был уже немолод. В волосах виднелась проседь, а от носа к уголкам рта тянулись глубокие складки. Он и раньше никогда не выказывал ко мне пренебрежения, да и сейчас общался вполне уважительно, хоть и перестал выкать и называть меня «ваше сиятельство».
— Его сиятельство велели измерить твои показатели, — сказал Прохор. — Его сиятельства сейчас нет дома, и это сделаю я.
— Да пожалуйста, — буркнул я.
Ну вот, теперь папаша узнает, какой у меня уровень. Наверное, потребует ответа, как я смог так быстро прокачаться. Я ему, понятное дело, ничего говорить не собирался, но он и сам мог догадаться. Болховская же догадалась.
Часть этажа занимали отцовский кабинет и оружейная, куда мне никогда не дозволялось заходить, часть отводилась под личные покои. Дворецкий повёл меня в комнату, расположенную рядом с оружейной. Здесь стоял прибор для измерения энергетики.
Я сел в кресло, Прохор включил компьютер и надел мне на голову обруч, соединённый проводами с прибором, а затем устроился во вращающемся кресле за столом и стал щёлкать мышкой, глядя в экран.
— Интересно… Новая модель ИК, — сразу же отметил дворецкий, он в этом кое-что смыслил. — Помнится, у тебя был «Луч», а сейчас «Нейрон»… А7. Седьмого поколения? Тебе новый установили?
— Да, старый барахлил, поменяли.
— Интересно-интересно… Они ведь совсем недавно на рынке появились. У его сиятельства тоже ИК седьмого поколения. Буквально в прошлом году установили. Только фирма другая… Так, что тут у нас… Поразительно! Кирилл, откуда у тебя столько энергии? Не могу понять, то ли программа сбоит, то ли…
— Всё нормально с программой. У меня пять тысяч шестьсот единиц, двадцать третий уровень.
— Надо же… А тут у нас что? Да, Кирилл, ты сильно вырос за эти месяцы. Очень серьёзный прогресс, я бы даже сказал, невероятный! Не поверил бы, если б не увидел собственными глазами.
— Да, прогресс есть, — согласился я.
— Сейчас информацию скопирую, так… — дворецкий ещё долго вглядывался в экран и вчитывался к массу различных параметров, фиксируемых моим ИК, но ничего больше не говорил. Наконец, он закрыл программу. — Ну вот и всё, процедура окончена. Можешь отдыхать.
Архип снял с меня обруч, и мы отправились обратно в пристройку.