Обиделся? Или задумался над чем-то?

Лидас подошёл к нему неслышно, сел рядом. Какое-то время они оба молчали, а потом Кэйдар заговорил, глухо, едва слышно, не поднимая головы:

— Вся жизнь раба — это служение господину. Он для этого и создан Отцом… Раб не является человеком, это низкое, подлое существо, он лишь внешне похож на свободнорождённого… Но сущность его иная! — Наконец поднял голову, переведя на Лидаса глаза, наполненные непониманием и протестом. — Иная, понимаешь! Раб и животное — это равнозначно! Но почему тогда я не чувствую в себе ничего такого?! Я остаюсь прежним! Я не родился быть рабом — это я точно знаю! И я не собираюсь… не собираюсь, понятно тебе! Как все эти… — Плечом дёрнул — и плащ, наброшенный на плечи, начал сползать, открывая поджившие рубцы на светлой коже.

— Тебя поймают и на этот раз убьют, — осторожно возразил Лидас.

— Тогда я лучше со скал брошусь! Убью себя сам! Своими руками! — выкрикнул Кэйдар, яростно сверкнув глазами. — Но я не животное, чтоб меня собаками травить… Я не позволю устраивать на меня охоту! И я не раб — я сын Воплощённого! Они не смеют… — не договорил, закашлялся простужено, уткнувшись лицом в плечо.

Они снова помолчали. Кэйдар, обдумывая сказанные им же самим слова, почувствовал вдруг странное ощущение, он понял, что подобное и даже с той же возмущённой, отчаянной интонацией он уже слышал от кого-то, в той, другой жизни.

От Ириды! От своей гордой виэлийской красавицы. Она тоже пугала тебя самоубийством, сколько раз пробовала сама убить себя. И ты никак не мог понять этого, считал глупостью. Злился, пытался наказывать. А сейчас сам заговорил о том же, о смерти как о возможности избежать унижения и позора, связанных с положением невольника при строгом господине.

Понял всё, всю абсурдность своего положения, и не сумел сдержать горького безрадостного смеха. Вот как Создатель подшутил над тобой! Он заставил тебя повторить судьбу рабыни. Ты подарил ей свободу перед отъездом, а сам стал рабом у варвара, который воспринимает твоё высокое происхождение как забаву, как весёлую шутку. Но тебе и самому льстило иметь своей наложницей виэлийскую царевну. Перевоспитывать её, ломать её гордость, заставлять быть покорной и подчиняться малейшей прихоти.

Вспомни, как царь аранов требовал, чтоб именно ты подавал ему коня, придерживал стремя, принимал поводья. Он-то видел, как это злит тебя, а сам любил посматривать сверху с улыбкой превосходства и с презрением во взгляде.

Лидас глядел с изумлением, он никак не мог понять причины этого смеха, да Кэйдар и не собирался ему ничего объяснять.

— Мы уже пробовали бежать отсюда. Вместе пробовали… И ты один… Царь сказал: нас убьют, если мы попробуем снова… — Лидас видел его отчаяние, даже какую-то безнадёжность во взгляде, решил хоть как-то образумить Кэйдара, отговорить от очередного безумного шага. — Конечно, оставаться здесь навсегда мне бы и самому не хотелось. Но чтобы бежать, надо тщательно подготовиться, разведать все пути, подкопить еды… Не срываться прямо сразу, как мы с тобой тогда… — Усмехнулся с горечью, потирая шрам на шее.

Кэйдар не дал ему продолжить, заговорил сам:

— Нас все там считают мёртвыми… корабли вернутся без нас… Они уже вернулись! С такой новостью… Как это всё Отец переживёт?

— У тебя свадьба должна была быть, помнишь? В первых числах мая… — поддержал его Лидас со вздохом. — Этот срок уже давно прошёл.

— О, Хадисса больше всех будет рада! — Кэйдар хохотнул, зло сузив глаза. — Она Творца молила, чтоб мы здесь сгинули. Смерти моей просила… Не зря, как видишь.

Лидас удивлённо бровью повёл, он про это впервые слышал. Знал, конечно, что Наследник со своей невестой не ладит, но чтоб до такого? Прямо до ненависти.

— И Айна, верно, тоже довольна, — продолжал с тихой злостью Кэйдар, глядя в какую-то точку прямо перед собой. — Развода не будет… А ублюдок её твоим законным наследником останется. Да, она, наверно, тоже Создателю молилась, чтоб мы пропали тут все безвозвратно… И тебя, и меня разом — и никаких проблем!

— Её варвар тоже тут, с нами, — напомнил Лидас, и Кэйдар в упор посмотрел на него, резко перебросив взгляд тёмных пронзительных глаз. — Не думаю, чтоб она хотела…

— Этот мараг аранам в друзья заделался! Расправил крылышки! Смотри, его ещё отпустят отсюда! Проводят с почётом до самого дома, как героя. Они же все заодно!

— Нет, ты не знаешь! — Лидас передвинулся, сел на подогнутую ногу, поворачиваясь к Кэйдару лицом. — Он теперь тоже здесь, в этой усадьбе. В кузнице помощником… Я его сколько раз там видел. Это он за тебя хозяина попросил… И воду ту он принёс…