– И работали так, что вы даже не смогли определить, кто работает быстрее, а кто медленнее?
Он кивнул с тем же непроницаемым выражением.
– Двух все же пришлось повесить. Они нашептывали, что с постройкой причала придет конец их вольностям.
– Понятно, – ответил я. – Вы на их примере показали, что вольностям в самом деле конец. Как наверху площадка?
– Пока маловата, – сообщил он, – отряд не поместится. Но багер задерживается здесь достаточно, чтобы успели подняться и загрузиться до последнего человека.
Глава 10
В кабинет заглянул Хрурт, сперва посмотрел, чем я занимаюсь, потом сказал таинственным голосом:
– К вам тот толстый… граф Варессер!
– Впусти, – велел я.
Лорд-канцлер переступил через порог с вынужденной неспешностью, неспешный и все еще неповоротливый, все еще с резной тростью в руке, однако только для важности и величия, вельможный и с мощными седыми усами вразлет с бодро загнутыми кверху кончиками.
Парик эпохи империи Германа, локоны по всей голове, ниспадает до плеч, а две пряди справа и слева на грудь, белоснежный воротник, такой же белый платок от шеи и почти до пояса, в общем, как носили предки, настоящее олицетворение старомодного покоя и благополучия, лорд-канцлер и должен выглядеть так, мы в старине инстинктивно видим стабильность и надежность.
Я тоже ощутил исходящее от него спокойствие и величие державного значения. Мне кажется, лорд-канцлер империи и должен быть крупным, массивным с тяжелой и широкой челюстью, хотя и аристократически удлиненной, с вельможным лицом и мохнатыми седыми бровями.
Он поклонился, не доходя двух шагов до стола, я сказал приветливо:
– Сэр Джулиан!
– Ваше величество, – произнес он прочувственно, – позвольте поздравить вас с очередной победой…
Я отмахнулся:
– Да какая это победа? Пустячок.
Он покачал головой:
– Не скромничайте, ваше величество. Вы проявили великую мудрость и далеко идущий расчет, что просто удивительно для вашего возраста.
– Правда? – спросил я с интересом. – Да вы садитесь, дорогой граф. А в чем же еще и расчет?