– Делайте все, – ответила она, – что хотите, только бы мой Антуан был спасен.

Я приподнял ее легкое тельце, стиснул в объятиях.

– Готово!.. Старт!.. Клара, ты не спишь?.. Где две миллиардные…

Пояс на миг сжало так, что я охнул, пахнуло горячей волной воздуха. Взамен отделанных дорогими породами дерева стен командного центра возникла стена из розовых кустов в мой рост.

Чистый воздух скайбагера сменился ароматами пряных духов и женских притираний. Нет, это запах роз, так похожий на притирания.

Я опустил Жанну-Антуанетту на землю, каблучки сразу вошли в рыхлую почву, торопливо пощупал пояс.

Все на месте, только пряжка заметно нагрелась, где-то что-то коротит, не взорвалось бы на мне, как на шахерезаде. Или шахиде.

Жанна-Антуанетта в ужасе и восторге, но все еще с непониманием огляделась по сторонам.

– Мы в императорском саду?.. В Волсингсборе? Вы волшебник, ваше величество!

– Да, – ответил я самодовольно, – когда я с вами, маркиза, то способен на весьма как бы чудеса… Всякие, разные, не при дамах будь сказано. Хорошо, вы не дама, а наша гордость! Пойдемте… Ага, вон уже бегут!

Я поспешно провел ладонью по пряжке пояса, не светится ли, не нужно простому народу герцогов и графьев давать пищу для сплетен и предположений, чего это у меня светится в том месте, когда я с маркизой.

Жанна-Антуанетта снова церемонно оперлась о мой локоть, так и вышли красивые и надменные с прямыми спинами из окружения кустов роз, словно там под их изысканные ароматы, подобранные лучшими сомелье, и под нежное пенье соловьев совместно справляли какие-то физиологические нужды.

Стража бдит, едва мы выбрались из зарослей на мощеную аллею, послышался рев всевидящего Юстера.

К нам подбежали двое гвардейцев и неслышно двинулись сзади, ничему не удивляясь и ни на что не реагируя, кроме безопасности императора.

– Маркус, – сказал я шепотом, – Маркус, ты меня слышишь?.. Нет, это не проверка слуха. Можешь отпустить ту металлическую штуку, которую сейчас держишь. Да, отпусти. Заделай дыру в обшивке и пусть двигается по прежней орбите, то есть не придай ей какое-нить ускорение, а то нам только тунгусского метеорита не хватает… Хорошо, так и сделай. Я тебя люблю!

В ответ ощутил теплую волну по всему телу, что значит, он меня тоже любит и обожает, а что я уже на земле, ничуть не удивился. То ли не умеет, как мы не умеем удивляться во сне, то ли считает мои перемещения делом естественным, это же так просто.

Во дворе гуляющие придворные останавливаются и кланяются, а те, кто успел увидеть издали, спешат навстречу, выстраиваются в две шеренги и ждут с радостно-сладкими улыбками на лицах.

Дамы низко приседают, хорошая гимнастика для коленных суставов и циркуляции крови, мужчины почтительно кланяются так, что хрустят шейные позвонки. Когда вот так во дворе и во множестве, этикет позволяет обходиться без помахивания шляпами над обувью, это обязательно для индивидуальных приемов, пусть даже принимаю целую толпу.

Жанна-Антуанетта идет красиво и гордо, даже не улыбается, так ведут себя на показах мод, а еще породистые кони на плацу. Я тоже что-то вроде королевского пингвина, неспешен и полон величия, только внутри стучит тоскливая мысль, что до ступеней дворца не меньше трех сотен шагов, в следующий раз можно попытаться прямо в кабинет. Для переноса в силовом вихре любые стены не преграды, если уж проскочил через силовой щит…