– Что случилось? – спросил я встревоженно. – Маркиза, чего вдруг…

– Если избегаете меня, – выпалила она, – то и на моего Антуана можете махнуть рукой!.. А я для его спасения все сделаю!

У меня привычно мелькнула ироничная мысль, что это «все», о котором так жертвенно говорят женщины, на самом деле исчезающе мало, даже крохотно, только они могут называть это всем, так как у них ничего больше обычно нет, вот и носятся, как с сокровищем, но смолчал, поклонился и сказал торжественно:

– Маркиза!.. В случке необходимости нет, вы же бренд, а я для величия империи и так все сделаю, чтобы вы успокоились!

Она вскрикнула:

– Тогда овладейте мной!.. Я выспалась, сейчас мягкая, теплая… Наслаждайтесь, как хищное животное моим телом, втопчите его в пучину самой грязной похоти, чтобы я чувствовала, как стараюсь для спасения Антуана!

– А-а-а, – сказал я несколько ошарашенно. – Это как бы проясняет… Ваши чувства мне понятны. Мои, естественно, только мне, ибо я – это тот Самый… В общем, маркиза, если случка необходима для вашего успокоения, то я, как всякий самец, готов жертвенно пойти вам навстречу и выполнить все, что необходимо. Вот только…

Она рухнула на ложе дивана, раскинула руки и даже раздвинула, как догадываюсь по шевелению кружевного платья, ноги.

– Ваше величество?

– Отложим, – сказал я. – Ненадолго. Сейчас не время. Лучше вы того, остыньте и… поднимайтесь.

Я протянул ей руку, она смотрела с непониманием и обидой, но нельзя, чтобы длань императора повисла в воздухе, с некоторой поспешностью оперлась о нее двумя пальчиками. Поднялась тоже легко, несмотря на десяток платьев, что вообще-то одно, но там столько слоев, будто их тысяча, я бы точно запутался и позорно рухнул бы с дивана.

– Маркиза, – сказал я ласково, но с императорской твердостью, – вон там прекрасная площадка… Нет, не для, она помогает перемещениям. Позвольте, помогу взойти…

Она послушно поднялась на две ступеньки, хотя, как теперь понимаю, Клара может переместить нас с любого места в скайбагере, но принимать и отправлять ей чем-то легче или привычнее отсюда.

– Не споткнитесь, – приговаривал я. – Не бойтесь, здесь страшно, даже ужасно, понимаю, но безопасно. Теперь обнимите меня крепко-крепко.

Она взглянула на меня с укором в честных женских глазах.

– Это же неприлично, ваше величество. Женщина не должна проявлять инициативу… Это вы имеете право делать с нами все, что возжелаете. А со мной так и вообще!

– Так это вовсе не секас, – пояснил я, – а необходимый ритуал для спасения Антуана.

Она взглянула на меня большими честными глазами.

– Ради Антуана я сделаю все, ваше величество.

– Даже обнимете? – уточнил я. – Тогда все в порядке. Позвольте, я приподниму вас… По ритуалу в момент переноса могут стоять только мои копыта. Иначе не получится.