– Ну, вот, я же говорю…

– Ты тупой? – перебил обрадовавшегося было собеседника Федька. – Не для вас рисковать с кремнёвками. По крайней мере, пока нормально не научитесь пользоваться фитильными мушкетами.

Ещё десять минут Стрелец гонял подчиненных, заставляя вскидывать мушкет на плечо, подхватывать левой или правой (для левшей, имелись в команде и такие) рукой, делать подшаг справа или слева. После этого перешёл к процессу заряжания.

– Каждый получит десяток таких гильз, – Федька продемонстрировал деревянную трубку с затычкой, размером с сосиску. – Наши столяры уже наготовили ящик таких штук, сейчас сушатся где-то у них в сарае. Перед боем меркой должны насыпать нужный объём пороха и плотно закрыть. Пробки притирающиеся, так что смотрите, чтобы плотно вошли. В такие же гильзы отмеряете дробь. Заряжаете, когда мушкет возле левого бедра… насыпаете… достаёте шомпол и забиваете… его держите не так, не так или так, – он упёр шомпол в ладонь, потом прижал поочерёдно большим и указательным пальцем, – а только вот так, – Стрелец взял шомпол указательным и большим пальцами, чтобы шишечка на конце свободно торчала между ними. – Мало ли что случится – раз в год и палка стреляет… м-да, – хмыкнул он под нос, видимо, вспомнив что-то из прошлой жизни, что-то не очень приятное, – так вам проткнёт ладонь или оторвёт на хрен пальцы, а если не ступите, то отделаетесь простым ожогом. Потом насыпаете из пороховницы на полку затравку, переворачиваете набок мушкет и несколько раз бьёте, чтобы скинуть лишний порох, дуете перед этим… впрочем, можно и после тоже подуть… вставляете в серпентин горящий шнур, до этого момента он у вас зажат между пальцами левой руки. Обязательно смотрите, чтобы уголёк доставал до полки при спуске скобы.

Стрелец плавно и красиво продемонстрировал только что озвученные действия с порохом и дымящимся шнуром.

– Бывает, что команды «пли» или «пали» долго нет и фитиль прогорает. Чтобы он не затух окончательно, его нужно раздуть. Но перед этим ВСЕГДА, запомните ВСЕГДА, нужно закрыть вот эту часть рукой, после чего подуть на шнур и, если необходимо, чуть сдвинуть в серпентине, чтобы доставал при спуске до полки.

Стрелец прикрыл полку и запальное отверстие указательным и средним пальцами левой руки, после чего несильно подул на фитиль, с которого сорвались несколько искр.

– Видали искры? Если бы полку не закрыл, то случился бы выстрел. А теперь собственно и он, – Федька приложил приклад к плечу и надавил на огромную спусковую скобу, соединённую с зажимом под фитиль. – Грохнуло, в небо взвился клубок белого дыма. – Щекой прислоняться к прикладу не стоит, всё равно тут прицельные никакие, только морду лица можете искрами спалить. С кремнёвками тем паче, ведь осколки камня легко повредят глаза. В идеале должны научиться на мгновение закрывать глаза в момент выстрела.

– А как же тогда целиться? – удивился кто-то из учеников.

– Научу, – пообещал Федька. – А теперь двадцать повторений, Стоцкий, ты контролируешь.

Один из мужчин, по-моему, самый взрослый из команды (сороковник точно есть), без слов кивнул, вышел из строя и повернулся к своим товарищам лицом:

– Н-на-а плечо-о!

– Прям как в армии, – сообщил я Федьке, когда он отошёл от тренирующихся к мешкам и сумкам, сваленным метрах в десяти от истоптанной площадки.

– А мы и есть армия, – ответил тот, наклонился над одним из «сидоров», расшнуровал тот и вынул термос, из которого налил белесой мутной пузырящейся жидкости в крышку. – Будешь?

– Не, спасибо, – отказался я от подозрительного подарка.

– Да это квас, хлебный, – усмехнулся собеседник. – И холодный, потому и в термосе.

– Сушняк?

– Есть немного… ты куда, кстати? Охотиться?

– Да, пробегусь по окрестностям, посмотрю, что и где. В посёлке скукотища сидеть.

– Скоро всё поменяется.