- Очень приятно познакомиться, мадам, и очень жаль, что так случилось. Ваш муж объяснил – вы после тяжелой болезни?

- А как он это сказал? – спросила я, отпив немного из стакана. Хотя… заговори сейчас Шония на чистом французском, я уже не удивилась бы и этому.

- Ну… - порозовела она, - показал так.

И она чиркнула рукой по шее.

- Простите за беспокойство. Получилось случайно…

- Нет, мадам, нет – не случайно! – возразила девушка, - это я послала Рауля пригласить вас. Дело в том… мсье Георг, это не объяснить! Если вам не трудно, отнесите мадам Марию в соседнюю комнату – это нужно видеть.

- Тащи меня, муж! Тащи туда, куда скажут, а то сердце разорвется, - обняла я его за шею.

В соседней комнате на стене висел портрет Маритт, написанный когда-то Раулем. В комнате было где присесть и Шония сел прямо со мной на руках, неотрывно глядя на него. Маритт на портрете смотрела куда-то в сторону, высоко подняв подбородок и глядя так, как смотрят королевы. Я невольно выпрямилась на руках у мужа, а девочка прошептала:

- Одно лицо. Но вы чуть старше. Или после болезни.

А меня ломало… а меня корчило и корежило внутри от дикого желания схватить, обнять и расцеловать моего мальчика! Как в тот – последний наш раз!

- Ваше имя… мсье Рауль? Вас назвали так в честь кого-то?

- О, - оживился Рауль, - это семейная легенда, а теперь и традиция. Если хотите…?

- Да! Мне нужно еще немного времени, посижу… Расскажите.

- В роду Марльеров много достойных предков, был даже маршал Франции, но генерал-лейтенант Франсуа-Луи – настоящая легенда. В 1814 году он вышел в отставку, но перед этим Наполеон предлагал ему пост своего маршала, и кто знает…? – задорно блестели глаза у мальчишки.

- А отказался почему? – улыбалась я.

- Шестьдесят лет – серьезный возраст? – предположил мальчик, - и он много времени провел в тропическом климате, возможно было подорвано здоровье… Но мы говорили об именах? Это наша традиция – через поколение одного из мальчиков называют Рауль-Этьен, а девочку – Маритт. Это было единственным его желанием перед смертью, завещанием.

- А почему он сам не назвал так своих детей?

- Их имена завещал ему его отец, которого он глубоко уважал. Так что у нас родовая традиция – упоминать в завещании имена внуков, на случай если уйдешь до их рождения.

Мы говорили долго, смотрели дворец, и я увидела здесь и то бюро из комнаты моего мужа и зеркало из моей спальни. Очевидно, перед продажей из дома в Ло были вывезены все дорогие, как память, вещи. И сделать это могли только при помощи Алексиса ла Марльера. И все картины Рауля были здесь – даже Коринна, наша собака.

- Вы любите собак? – заметил мои повлажневшие глаза мальчик.