— Нам она и не понадобится, — Леон, как всегда, возник неслышно. Я давно уже перестала задумываться о его сопричастности происходящему — похоже, ему это все нужно не меньше, чем прочим — но поставила себе мысленную пометку выяснить таки, как он на самом деле оказался в нашей компании, — Сегодня Великий Рубиновый Бал-Маскарад.

Звучит-то как…

— Для…

— Для всех желающих!

— Королевский дворец готов вместить даже простолюдинов? — задрал бровь Златан.

— Ее милостью они озарены. Её добротой они живы, — продекламировала я нараспев и вздохнула, — Хотя мне кажется, что на таких балах она и переплавляет всем мозги. Но мы, естественно…

— Пойдем, — сказали все чуть ли не хором.

— Я бы не уповал только на королеву и слова хозяйки, а воспользовался случаем и всех расспросил о желаниях, — заявил Златан и мы, опять же, согласились.

Собираться пришлось быстро — а с учетом того, что у нас с собой ничего не было, очень быстро.

Быстро мыться, быстро закалывать волосы, быстро переодеваться. В лавке готового платья — от улыбок тамошних работниц все слиплось — были куплены наряды цвета золота и рубина, причем платье подогнали прям на мне, а на голову подобрали красный венок, превращая в «прекрасную розу».

Интересно, сколько таких цветочков будет на балу?

И вот мы уже в толпе радостно переговаривающихся жителей движемся по мраморному широкому мосту, пробираемся по забитым народам лестницам и втискиваемся в огромную бальную залу.

А нет, все не так уж демократично — это даже успокаивает. Подавляющее — в прямом смысле — большинство расположилось внизу. Второй уровень выглядел посвободнее, но и публика там была одета явно не в магазинах готового платья, а путь туда преграждали сурового вида усатики в костюмах гвардейцев.

А вот на верхнем ярусе этого торта — ну а как еще назвать бело-розово-золотой зал, украшенный огромными красными розами? — оказалось совсем пусто. Неспроста. Это стало понятно, как только заиграла торжественная музыка, все притихли и в едином порыве подались вперед.

Королева вышла… как королева. Выплыла, возникла, сошла. Вокруг нее — толпа прихлебателей, пажей, флейрин. Их было очень много, но все мелкие какие-то, в светлых нарядах, призванные лишь оттенять Единственную и Неповторимую. Искренне Улыбающуюся и Великодушную.

Толпа взволнованно вздрогнула и качнулась, будто пытаясь попасть разом в объятия широко раскинутых рук… а я поймала себя на мысли, что я сама — редкостная скотина, раз подозревала это Чудо в какой-то корысти и гадости…

Тут же вытряхнула эту мысль из головы.

Американские проповедники тоже ведут за собой паству, но даже они выглядели более настоящими. Так что пока Рубиновая вещала хорошо поставленным голосом свою проповедь — по другому это не назовешь — я внимательно её рассматривала.

Не красива, не молода, но эффектна. Более чем. Перья, золото, атлас, огромные фижмы — они не скрывают действительно королевской натуры. Осанки. Прямого, цепкого взгляда.

Такой хочется служить… и такую ни о чем не попросишь.