Так вот когда я, благодаря аргументам людей, освободивших меня, попал в отдел, который занимался интересующей меня темой, мне выдали материалы за последние полгода. Я углубился в их изучение и забыл о времени. Хорошо хоть начальник отдела, знавший меня по службе до ареста, обеспечил меня кофе с бутербродами. Я не буду тратить наше время на рассказ о том, что я почерпнул из материалов. Остановлюсь на главном, из которого вы сами сделаете выводы.
Итак, самым успешным периодом в получении информации по теме стали последние недели. А именно – в ходе контрнаступления танкового корпуса СС, на вооружении которого стояли новые танки, в Пруссии удалось потеснить именно части дивизии, которая нас интересовала весь последний год. Были взяты пленные. Их было немного, и не все они оказались полезными. Часть из них просто были мало информированы и не отличались излишним любопытством, другие же проявили недюжинное самообладание, и даже пытки не смогли их разговорить. А, к примеру, двое, видимо, не надеющихся, что смогут молчать, просто лишили себя жизни. Один перегрыз себе вены на руках, и к утру, когда за ним пришли, истек кровью. Другой, которого уже на опыте предыдущего держали со связанными за спиной руками, войдя в кабинет следователя, бросился виском на угол стола. Конвоир перехватить его не успел.
Тем не менее информация собиралась со всех пленных, а следователи умели не только использовать боль для освежения памяти, но и правильно задавать вопросы, заставляя вспоминать русских вроде бы мелкие и второстепенные факты, дающие возможность собирать картину из отдельных фрагментов. Но самую интересную объемную информацию дал допрос контуженого лейтенанта, командира противотанкового взвода мотострелкового батальона 23-го мотострелкового полка. Так вот, соседний в их дивизии 134-й полк – выходцы из 1970-х годов. Потомки, так сказать. Официально об этом никто не говорит, более того, как я говорил ранее, НКВД слишком любопытных изымает, и куда они пропадают, никто не знает, тем не менее за год совместных боевых действий многое становится известным и понятным. Факт: в той истории мы войну проиграли! В 1945 году. СССР празднует победу ежегодно 9 мая. Германия оказалась разделенной на Федеративную Республику Германию и Германскую Демократическую Республику. В первой стоят оккупационные войска США и Англии, во второй СССР. Он смеялся следователю в лицо, утверждая, что на этот раз Красная Армия придет в Берлин на два года раньше.
Это главная на сегодняшний день информация. Но не самая важная. Важно то, что СССР
Из частей, попавших в наше время, забрали в тыл почти всех, а из тех, кто непосредственно воевал в первой линии, всех. Их заменили солдатами войск НКВД. По словам лейтенанта, даже солдаты этих частей почти все имели десятилетнее образование. Офицеры в большинстве своем – четырехлетнее военное образование. Меньшая часть – трехлетнее. Однако есть и закончившие академии. Так вот, офицеров из потомков ниже полкового звена уже нет. Сталин вовсю использует их образовательный потенциал. В войсках беспрерывно идет перевооружение на технику, которую мы еще оказались не способны даже придумать. Пленный ничего не знал о том, что происходит на заводах и в научных лабораториях в тылу, но можно быть уверенными, что там не спят, и тысячи ученых и конструкторов лихорадочно осваивают технологии потомков. Тридцать лет форы – это не шутки!
Этой информацией обладают всего несколько человек в Германии. И скоро будут знать в Англии. Они должны осознать глубину той пропасти, к которой они толкают Германию, и понять, что, падая в нее, мы захватим и их с собой. Сталина пролив не остановит. Его авиация подавит ПВО и флот англичан.
Молчание, повисшее после монолога Канариса, длилось неприлично долго. Людвиг Бек был просто ошеломлен рассказом адмирала, которому не хотелось верить, настолько фантастичным он выглядел. Однако факты, известные ему, которым ранее он не мог найти объяснение, теперь получили обоснование и только подтверждали услышанное.
– Так вот откуда русским известно о моей смерти, – прервал молчание Шуленбург. – Кстати, видно, в той истории наш переворот не удался. Русский агент сказал мне как-то, что вас, дорогой Вильгельм, гестапо повесило голым в железном ошейнике на стальном тросике.
– Остается поблагодарить, хотя бы заочно, русских за то, что они изменили историю. И тем самым спасли нам всем жизни, – переварив услышанное, ответил Канарис.
– Эта информация не оставляет нам выбора. Если мы хотим уменьшить страдания германского народа, нам придется действовать. Но, думаю, стоит подождать несколько дней. Русские должны что-то предпринять. Нам просто нужно будет воспользоваться ситуацией. Несколько дней уже ничего не решат, – подвел итог граф.
– А нам пока ничего иного и не остается, – апатично ответил глава временного правительства. Он еще не пришел в себя после рассказа адмирала.
Сегодня был праздник. Двадцатипятилетие Великой Октябрьской социалистической революции страна отмечала успехами на фронте и в тылу. В Москве на Красной площади в 10 часов состоялся парад войск Московского гарнизона.
И здесь, на аэродроме, тоже был митинг и парад, посвященный этой великой годовщине. Но тут праздник был двойной – приказом Верховного Главнокомандующего от 5 ноября 1942 года была образована Отдельная авиационная эскадрилья РГК. И сегодня состоялось вручение Боевого знамени части. Да! Это случилось! Ученые и инженеры смогли освоить производство самолетов МиГ-17. И первые 14 штук реактивных истребителей поступили на укомплектование их отдельной эскадрильи. Четыре МиГ-15 УТИ были переданы в их состав из 1-й Гвардейской авиадивизии РГК. Таким образом, эскадрилья состояла из трех звеньев боевых истребителей и одного учебного. Командиром эскадрильи был назначен Василий Сталин, только неделю назад прибывший из командировки на Юго-Западный фронт, где он оттачивал мастерство и приобретал боевой опыт. С ним в командировке были командиры второго и третьего звеньев – старший лейтенант Покрышкин и младший лейтенант Кожедуб. Воюя на новейших поршневых истребителях Ла-7, они за месяц тремя парами сбили двадцать два самолета противника.
Гвардии капитан Егоров в это время занимался с летчиками, прибывшими на переучивание на реактивную технику еще весной. В свежесформированной части он был назначен командиром первого звена. В эскадрилью для продолжения службы были направлены также четыре лейтенанта – бывшие курсанты-выпускники Вяземского учебного центра. Из тех, кто имел некоторый налет на фронте.
Через неделю эскадрилья убывала на аэродром базирования «Кубинка», куда уже с завтрашнего дня отправлялись автоколонны обеспечения и технический состав, который готовился здесь же.
Позже туда должны были отправиться и семьи летчиков и техников. Готовились к переезду и Лена с маленькой Викой. Как только Николай определится на новом месте службы с жильем, то либо сам приедет за ними, либо тесть привезет. Сто восемьдесят километров по Минскому шоссе – небольшое расстояние.
Сейчас, стоя в строю и слушая речи выступающих, он вспоминал прошедшие полтора года службы. Резкие порывы холодного промозглого ветра, не встречающие преград на большом аэродроме, пронизывали шинель до костей, выжимая слезинки в уголках глаз. Хотя, может быть, это были скупые мужские слезы радости от происходящего?