М.У. Это было забавно, потому что похитителей с души воротило от заложника. Что‐то вроде стокгольмского синдрома наоборот. К тому же я в очередной раз подтвердил свою репутацию всеядного типа. Но должен отметить, что для диска Жана-Луи Обера я не сделал ровным счетом ничего. Меня привлекли к проекту, но я ничем не помог.

Ф.Б. Одновременно в престижной поэтической серии “Галлимара” выходит сборник твоих стихов. Автор предисловия, Агата Новак-Лешевалье, говорит, что ты развиваешь искусство “столкновения”. Сам ты формулируешь это так: “Делать нечто религиозное, принимая существование подземных парковок”.

М.У. Да ей лишь бы поспорить! Для меня самым трудным было определить порядок расположения стихотворений в этой антологии. Стоило мне обнаружить отличные стихи, и – хоп! – я менял стихи местами. Короче, занимался своего рода монтажом. Этот сборник, “Непримиримый”, – бесспорно, лучшее, что я написал.

Ф.Б. Я вроде слышал, что ты писал роман на Кубе и в Таиланде. Ты делал это специально? Писал в странах, где не говорят по‐французски?

М.У. Мне необходима языковая изоляция. Днем я вообще не разговариваю на родном языке. Французский остается у меня только для работы над рукописью. Это позволяет не распылять внимание.

Ф.Б. Как ты начинаешь новый роман? Придумываешь сюжет или ждешь вдохновения?

М.У. Э-э-э… Тебя неотступно преследует какая‐то идея, ты садишься и пишешь первые страницы, а потом просто продолжаешь писать. И – хоп!

Ф.Б. Ты неоднократно говорил мне, что тебе нравится писать толстые романы, потому что в них можно расположиться со всеми удобствами, почувствовать себя комфортно, неспешно развивать сюжет и следовать за персонажами…

М.У. Может, я заблуждаюсь, но на этот раз я еще больше, чем раньше, стараюсь достичь идеала, поэтому без конца правлю, но – вот сюрприз! – мой следующий роман будет короче остальных.

Ф.Б. Да? Хорошо.

М.У. Почему это “хорошо”?

Ф.Б. Ну… Видишь ли, я немного ленив.

М.У. Да ты просто кощунник! Лучше скажи сразу, что тебя с души воротит от моих толстых книг!

Ф.Б. (Смеется.) Гонкуровская премия изменила твою жизнь?

М.У. Нет, ни в малейшей степени. Следующий роман не выйдет в сентябре, вот и все перемены.

Ф.Б. А у меня как раз в сентябре выйдет новый.

М.У. Так ты еще можешь успеть получить Гонкура.

Ф.Б. Не могу. Я вхожу в жюри премии Ренодо.

М.У. Ну и дурак! Зачем тебе эти развлечения? (Смеется.)

Ф.Б. Это лучшая отмазка, чтобы объяснить, почему мне ее никогда не дадут! Ты несколько лет провел в Ирландии, а год назад вернулся во Францию и поселился в башне, похожей на нью-йоркский небоскреб, с видом на китайские иероглифы. Ты живешь в Тринадцатом округе Парижа, как в “Бегущем по лезвию”!