Д. И. Хизанишвили был инициирован – «крещен» – как вор в законе 23 сентября 2012 года по приказу Л. П. Шушанашвили (Лаша Руставский), криминального авторитета, с которым мы познакомились в главе 1, позже арестованного в Греции. Учитывая весьма сложную ситуацию в Грузии, «крещение» проводилось из-за границы по скайпу, через бесплатный интернет-чат и службу видеозвонков. Это было первое за семь лет крещение вора в законе на грузинской территории [Полит. ру 2012]. Такое дистанционное мероприятие создавало проблему: как можно было узнать истинные криминальные заслуги Хизанишвили? У воров в законе не было подобных проблем в те времена, когда Лаша сам стал вором в законе. Он был «крещен» в 1979 году в Тбилиси во время шестимесячного заключения в необычно юном возрасте восемнадцати лет. В том случае вера в молодого Лашу как человека, который будет вести воровскую жизнь, иногда называемую «жизнью в [воровских] рамках», была вполне обоснованной. Лаша этим рамкам соответствовал. Его криминальная карьера насчитывает более тридцати лет. Он получил еще три судимости и провел за решеткой еще одиннадцать лет, прежде чем обрел международную известность [AOCU 2004; Прайм Крайм 20086].

Не все новобранцы в рядах воров в законе столь успешны. Многие из них в конечном итоге наносят преступной сети ущерб, и их «развенчивают». Как воры в законе устанавливают барьеры для входа в их исключительное братство? Как эти барьеры трансформируются и по каким причинам? Это важные вопросы. Фундаментальный принцип выживания любого института заключается в организации притока новых, преданных его делу действующих лиц [Kanter 1972; Hannan, Freeman 1984; Bouchard 2007]. Это также верно и для сетей доверия. Как говорит Тилли: «Сети доверия, которые прекращают рекрутирование новых, преданных делу людей, приходят в негодность не более чем за одно поколение» [Tilly 2005:22]. Беспрепятственное поступление человеческих ресурсов необходимо для того, чтобы пережить экзогенные потрясения, что является ключевым компонентом устойчивости. Кроме того, рекрутинг влияет на репутацию: ваше доброе имя зависит от людей, с которыми вас видят. В этой главе рассматриваются динамика трансформации рекрутинга в трансформирующейся среде и ее значение в становлении вора в законе, причины такой трансформации и затрагивается вопрос влияния трансформации рекрутинга на способность воров выживать.

Посвящение и доверие

Для описания приближения молодого человека ко дню «крещения» или «коронации» как вора в законе в Грузии существуют некоторые термины. Во-первых, это термин кай бичи (член мафии), который означает кого-то, кто берет пример с воров в законе, но кто может или не может претендовать на то, чтобы стать вором в законе самому. Во-вторых, слово момевали, которое буквально означает «будущее», – им называют кай бичи, который объявил себя живущим по воровскому кодексу или понятиям, известным как гагеба, – и которое является сокращением фразы «смотрящий в будущее», обозначающей того, кто пытается стать вором в законе. В-третьих, есть термин ганапи, который переводится на русский как «без пяти минут» и обозначает кого-то, чья кандидатура уже рассматривается, с той коннотацией, что, когда часы пробьют, у соискателя уже будет соответствующий титул. Как объяснил один из респондентов [R19]:

Как только человек вполне себя зарекомендовал, его можно «крестить», после чего он станет вором в законе. «Крещение» часто происходит в тюрьме. Например, вор в законе С. А. Абасов был «крещен» в руставском лагере в Советской Грузии в 1990 году, во время отбытия им семилетнего срока за кражу. «Крещение», или ритуал посвящения, совершилось на воровском собрании, известном как сходка [AOCU 2004]. Сходка проверяет, соответствуют ли новобранцы требуемым высоким критериям. Она ликвидирует информационный пробел в плане доверия к характеру рекрута, его личности и его приверженности воровской идее: «главная ее [сходки] цель состояла в определении надежности принимаемого лица, способности к пропаганде воровских “идеалов” среди других категорий правонарушителей» [Гуров 1995:105].

Как и при приеме на большинство рабочих мест, метод, используемый для установления аутентичности кандидата, – это представление отзывов. Необходимы две или более рекомендаций от влиятельных людей. В будущем они несут ответственность за действия потенциального вора в законе. Рекомендующие воры в законе предпочитают знать кандидата близко, поэтому рекрут должен «проводить с ними время… помогать семьям деньгами, арендой, они должны узнать вас, если они не знают, кто вы, вы не можете просто стать вором в законе, вы должны иметь уважение» [R10]. При выдвижении кого-нибудь на «крещение» в тюрьме по кругу передается ксива. Это записка с изложенными в ней квалификациями кандидата, воровской вариант резюме [Гуров 1995; Varese 2001]. Затем процесс идет в виде собеседования, кандидата расспрашивают о его прошлых действиях и просят их объяснить [R2]. Рассказывали об одной сходке в Самтредиа в Западной Грузии, на которой кандидат не прошел подобный тест по причине присутствия на ней одного вора, который был другом кутаисца, с дочерью которого кандидат имел незаконные отношения вне брака. Это, очевидно, породило сомнения в достоинствах этого кандидата, и колеблющийся вор отказался отдать ему свой голос [R40].

Как только все соглашаются с тем, что кандидат достоин посвящения, новобранец принимает присягу на верность, которая, по мнению некоторых, очень похожа на ту, которую принимали члены советской Коммунистической партии [Oleinik 2003]. Ее текст, по словам Гурова, таков: «Я, как пацан, встал на путь воровской жизни, клянусь перед ворами, которые находятся на сходке, не идти ни на какие аферы чекистов» [Гуров 1995: 106]. Эта клятва выражает один из первых канонов воровского кодекса чести: не иметь ничего общего с государством. В нем также, по-видимому, выражается глубокая тревога по поводу вездесущего проникновения полиции (упоминание о чекистах – это ссылка на ЧК, так первоначально называлась советская тайная полиция). После принятия присяги по тюремной системе связи рассылается объявление (малява, или воровской прогон), информирующее о новобранце других.

Роль тюрьмы в рекрутировании

Сложные действия, связанные с избранием и посвящением, показывают, что воровское братство очень озабочено созданием для входа в него высоких барьеров. Это призвано дать гарантии того, что новобранцы не являются самозванцами, а также продемонстрировать исключительность права на обладание титулом вора в законе. Высокие барьеры требуют от потенциальных рекрутов больших издержек. Ими должны быть предъявлены дорогостоящие свидетельства их качества, которые могут позволить себе только подлинные кандидаты. Свидетельства, за которые их предъявитель заплатил высокую или низкую цену, позволяют отсортировывать высококачественных кандидатов от низкокачественных [Spence 1973; Bliege Bird, Smith 2005; Gambetta 20096]. Эти различающиеся по ценности свидетельства состоят из доступных фрагментов специфического социального и культурного контекста, в котором они существуют. В воровском мире основным критерием, определяющим ценность свидетельства, является время, проведенное в тюрьме.

В тюремной среде между заключенными образуются тесные связи и личная информация распространяется быстро. Это делает подлинный тюремный опыт очень трудным для фальсификации [Gambetta 2009а]. Для тех, кто по-настоящему не посвятил себя воровской жизни, он, безусловно, является дорогостоящим. Кроме того, количество обвинительных приговоров и продолжительность тюремных сроков являются измеримыми индикаторами – чем больше времени проведено в тюрьме, тем большей преданностью идее, а также знаниями воровского кодекса и неформальных правил поведения человек, скорее всего, обладает. Таким образом, тюремный опыт может быть использован в качестве достоверного показателя чьих-то криминальных достоинств.

Тюрьма также позволяет осуществлять мониторинг. Во-первых, можно сразу узнать, какое преступление кто совершил, и это само по себе может быть индикатором. В тюрьме легче тщательно наблюдать за поведением человека и следить за соблюдением им правил. Такие правила включают в себя положения, устанавливающие, что члены мафии (по-грузински кай бичеби, или те, кто ведет воровскую жизнь) никогда не должны в тюрьме работать, они должны отдавать свои ресурсы в общий фонд, известный как общак, и собирать их для него, избегать в тюрьме соседства нежелательных элементов, владеть жаргоном и навыками игры в карты. До «революции роз» в Грузии воры в законе часто подкупали тюремных чиновников и неформально контролировали тюрьмы (так называемые «черные» тюрьмы), создавая тем самым напряженную среду, в которой можно было легко распознать истинные нормативные ориентации, черты характера и попытки подражания желательным качествам. На самом деле, это даже запечатлено в языке – воровские «представители» в тюрьме называются по-грузински макуреблеби, буквально «надзиратели».