– С тобой неинтересно.

– И это хорошо. Будь добр, освободи нам койку на ночь и дай еды поприличнее. И ботинки моему…коллеге.

Пока они переговаривались, гематолог настороженно оглядывался по сторонам, но после почти приказа брата заметно расслабился. Было видно, как, несмотря на постоянные споры, хм, в основном из-за меня, он полностью ему доверяет.

– Ой ты, какие мы серьезные, – оскалился Гриша. – Ладно, добро, я тебе, ты знаешь, все найду, что скажете.

Он еще раз мазнул взглядом по моему лицу, почему-то подмигнул и отвернулся, отправившись вглубь этого странного общежития. Его жители, кстати, вообще на нас внимания не обращали, занимаясь своими делами: кто дрых и чуть похрапывал, кто читал одну из старинных по виду книг, трое почти в центре комнаты резались в обычные карты, комментируя каждый ход. Как будто гости тут не редкость, даже такие странные, как мы.

Мы шли за Гришей гуськом, лавируя между койками. Несмотря на отсутствие реакции со стороны, я старалась ни на кого не смотреть, хотя любопытство буквально распирало. Эти люди – тоже преступники? За что они здесь, где их семьи, как они тут живут? И кто наш провожатый, который признался, что сделает все, что угодно для Руслана? Что их связывает?

Так погрузилась в собственные мысли, что не успела вовремя остановиться и врезалась лбом в спину, обтянутую черным комбинезоном.

– Спишь на ходу? Подожди, сейчас уляжешься, – совсем по-человечески отреагировала «спина», но потом подумалось, что вряд ли он начнет на меня огрызаться при посторонних. Для его знакомого мы коллеги, кажется?

Нас разместили у самой стены, что, судя по взглядам, не слишком понравилось моим мужчинам. Видимо, думают, как будем выбираться, если нас обнаружат. Пока пробежишь сквозь такую толпу, забудешь, в какой стороне выход. Но спорить никто не стал.

Нам досталась двухъярусная койка с единственной подушкой. Марат тут же водрузил ее на второй ярус, указав рукой мне: мол, забирайся. Я не стала заставлять себя ждать и неожиданно легко запрыгнула наверх. Посидев с офигевшим видом и дрыгая ногами, решая, снимать ли ботинки, наткнулась на предупреждающий взгляд лысого. Ясно, ничего, посплю обутая. Тем более, судя по виду матраца, к нему голой кожей вообще лучше не прикасаться. Преодолевая неуместную брезгливость, все же приняла горизонтальное положение.

– Ты первый, спи, – послышалось снизу, и железный остов качнулся.

Очень хотелось посмотреть, как они там улеглись, видимо, по очереди, но усталость, подпитанная событиями дня, дала о себе знать. Секунда – и веки закрылись сами собой.

…секунда – и их пришлось с трудом разлеплять, потому что кто-то совсем не нежно тряс за плечо, крича что-то в лицо.

– Твою мать, я сказал, бегом! Да проснись уже, наконец!

Мной болтали как тряпичной куклой, вокруг стоял такой грохот, что уши закладывало, а я никак не могла прийти в себя. Мы же только что пришли, что могло случиться?

– Если ты не встанешь, клянусь, я оставлю тебя здесь!

Угрозы возымели действие, и я, как солдат-новобранец, спрыгнула с койки, просыпаясь уже в полете. Передо мной стоял злой как черт Руслан, а за его спиной творился настоящий ад!

Половина кроватей была повалена, из-под некоторых торчали окровавленные тела. Мой взгляд остановился на лице Гриши, на котором застыла уже знакомая ухмылка, с пистолетом в руках и огромной страшной раной в шее, сквозь которую было видно доски пола. Люди бегали по комнате, кричали, женщины плакали и причитали. Я спрыгнула на пол, чуть не поскользнувшись на чьей-то крови.

– Это была проба, они придут, – заорал подбежавший Марат, тоже забрызганный красным.

Он сжимал в руке револьвер, похожий на оружие моего времени, и чуть пошатывался. Господи, неужели его ранили?!