Наталья два раза вздыхает и хлопает меня по плечу.
– Пойдем, а то нас потеряют. Послезавтра позвони мне. Я за субботу что-нибудь придумаю. Эх, если бы мы не были на ножах с Юркой, то ни за что бы не помогла. А так… И тебя жалко, и Оксанку. Задурит он ей голову, поматросит и бросит. А мне такие ценные кадры терять нельзя.
От обретенной надежды у меня теплеет в груди. И мир кажется уже не таким печальным и мерзким, несмотря на то, что у меня сырые штаны…
Я показываю на своё бедственное положение Гарику. Зря я на него ругался. Всё-таки он друг и потому не оставляет. Мы едем домой на такси. Водитель подсовывает пакет, чтобы я не намочил сиденье. Я ему благодарен. Хороший он мужик, этот водитель. Такое состояние, что хочется любить весь мир.
А завтра… А завтра я отойду, а в воскресенье мы с Натальей придумаем, как нам завоевать сердце Оксаны. То есть завоюю я, а Наталья поможет. С этой мыслью я и засыпаю, укачанный дорогой.
Каких сил Гарику стоило вытащить меня из машины и затащить в квартиру – он расскажет мне потом, в красках и эмоциях. Но пока я засыпаю…
И вновь появляется поле тюльпанов, и снова мы летим над ним на юрких драконах. Мы вдвоем с Оксаной Евгеньевной. Оксана смеется, и счастье снова захлестывает меня с головой…
Глава 11
«Он узнал, что такое обман,
Он узнал, что такое клеймо.
Он узнал, что такое капкан,
Горький дым, и плохое кино.
Он узнал, что на каждую жизнь
Заготовлен холодный патрон.
Он не ждал от судьбы ничего,
Только помнил загадочный сон...»
Kruger «Там за морем»
Не буду описывать субботнее утро. Скажу одно лишь слово — плохо. Нет, не так – ПЛОХО!!! Хреново, паршиво, песец.
Никогда не пейте, или же пейте в меру. Я свою меру знаю – упал, значит, хватит. Но вчера я её перебрал аж в два раза.
Ванная, кофе, туалет. И лежать, лежать, лежать. Но к обеду всё же беру себя в руки и еду на такси к клубу. Там, среди других машин, стоит моя «шевроле». Извиняюсь перед «лачетточкой», что оставил её в чужом месте и еду домой. День провожу в перемещениях диван–холодильник–диван. Обычный похмельный выходной.