Какие-то картинки проплывают перед глазами. Вроде бы на них есть текст, но буквы танцуют и не хотят складываться в слова. Заразы!

Я прыгаю на Гарика, пытаясь спародировать радость футболистов. Он не удерживается на нетвердых ногах, и мы валимся на пол.

Нас поднимают заботливые руки... Гарик ведет меня к столу… Я не хочу быть маленьким мальчиком и вырываюсь от него… Нечаянно задеваю тарелку на чьем-то столе, и посуда разбивается на мелкие осколки…

– Пардоньте, – глупо хихикаю я.

Это мне потом будут рассказывать, что я тоненько хихикал и корчил глупые рожи, а в тот момент я себе кажусь смесью Аркадия Райкина и Джима Керри в одном флаконе. Гарик подводит меня к столу и начинает пичкать салатами и мясом. Я же, как «Великий Нехочуха» верчусь из стороны в сторону и отпускаю остроумные шуточки. Странно, что над ними никто не смеется. Дурачки какие-то…

Все дурачки, один я Д`артаньян! Ещё сто грамм залпом!

– Так, дружище, тебя совсем развезло. Поставь на место бутылку. Поставь, я сказал. Пойдем-ка проветримся, – Гарик начинает вытаскивать меня из-за стола.

Что за таблички у меня выныривают перед глазами? Кто велел? Что за фигня на них накарябана? Надо выйти на свежий воздух.

– О! Точняк! Как раз дашь мне зак-ик-курить, – бормочу я, пока он аккуратно проводит меня мимо столиков.

– Да-да, и покуришь и выпьешь. Серега, не в службу, а в дружбу – вынеси на улицу пару кружек крепкого чая с лимоном, – Гарик обращается к стоящему у перил Скалову.

Тот смотрит на медузоподобного меня и кивает в ответ. Мы проходим мимо столика «феечек» и я вспоминаю о коварной мести. Квест не дремлет. Пока их нет, я приведу свой план в действие! Их соседи танцуют, так что меня никто не заметит. Вот сейчас подойду и…

– Куда ты? Пойдем – пойдем на воздух! – с мощью буксира тянет Гарик.

– Хочу им булькнуть в бокалы.

– Потом-потом, сейчас давай выйдем.

Я бы воспротивился, но силы неравны. Он трезвее… Ему можно верить, всё же он друг… Я булькну им в бокалы по возвращении. Обязательно булькну!

Мы проходим зал и выходим в гардеробную. Я отказываюсь от куртки – на улице не так холодно, хотя перхотью великана падают легкие снежинки. Сидит где-то там наверху дядька с уткой, которая несет золотые яйца, и чешет кудлатую башку… Вот только я не Джек и рядом нет бобового стебля.

– Не ругайся! – одергивает меня Гарик.

Я сказал последнюю фразу вслух?

– Я говорю: «нет бобового сте-ик-бля!» – пытаюсь оправдаться, но с заплетающимся языком это плохо выходит.

– Вот я и говорю – не выражайся при дамах! – Гарик делает шутливый реверанс в сторону курящих женщин.