— Скорее, наоборот. Это «Поиск» — дополнительный мотор комсомола.

— Но прибыль-то идет вам!

— Помилуйте, Евгений Михайлович! Какое нам? Прибыль идёт в первую очередь государству и учредителям. А кто у нас учредитель? Центральный комитат ВЛКСМ. Редакционные расходы составляют не более полутора процентов от стоимости номера. Причём в эти полтора процента входит всё: зарплата сотрудников, гонорары авторов, содержание помещёния, командировочные и транспортные расходы, в общем — всё.

— Но мне жалуются, что у вас огромные премии!

— Я бы понял, если бы жаловались на маленькие премии, а так… Кто ж это жалуется?

— Жалобщики всегда найдутся.

— Те, кого мы уволили за неспособностью? Или вовсе посторонние? Завистники?

— Есть сигналы, — уклончиво ответил Тяжельников. — И вообще, вокруг «Поиска» замечен нездоровый ажиотаж. Спекулянты продают номера по два, три, а порой и по пять рублей.

— Значит, мы работаем хорошо. Завидуют ведь тем, кто впереди. Тем, кто плетется в хвосте, не завидуют. Никто ведь не отдаст кровный трояк за дрянь. Нужно бороться не с журналом, а со спекулянтами. Устанавливать тираж соответственно спросу. Человек подпишется на журнал, и никакой спекулянт на нём не наживётся. Я думаю, подобные жалобы нужно рассматривать всесторонне. Чего добиваются жалобщики, пытаясь вставить палки в колеса журналу советской молодежи? Что ими движет? Ненависть к нашим успехам? К нашим авторам?

— Ну, это вы, Михаил, перегнули.

— Не знаю, не знаю, — но дальше развивать тему не стал. Не время.

— Ну, хорошо, — решил подвести черту Тяжельников. — Мы изыщем резервы бумаги в самые ближайшие дни. Можно сказать, в ближайшие часы. Печатайте, сколько сумеете. Возможно, удастся припрячь и пару-тройку типографий.

Я промолчал. Будет бумага — напечатаем. Будут типографии — хорошо. Не будет — всё равно задача выполнена. Мы и сами нашли способ на дополнительный тираж. Небольшой, но лучше, чем ничего. А в седьмом номере много интересного и увлекательного. Прочитают, глядишь, и подпишутся. Если сумеют.

— Теперь следующий вопрос, — не дал мне расслабиться Тяжельников. — Что ты думаешь о Карпове?

В шахматах Тяжельников чувствовал себя увереннее, чем в случае с повестью Брежнева, и потому перешёл на генеральское «ты».

— В смысле?

— В прямом смысле.

— В прямом смысле я думаю, что думать преждевременно. Сначала мне нужно отобраться в межзональный турнир, оттуда — на матчи претендентов, и только после успеха, если таковой случится, я выйду на Карпова. Тогда и буду о нём думать. С какого боку зайти, чтобы победить. Но это будет тогда. Сейчас у меня иные заботы.

— Нет, я о решении Карпова остаться на Западе.

— О таком решении мне ничего не известно. Откуда? Наше радио и наши газеты молчат. Иностранные из доступных говорят неопределенно.