Так или примерно так, по воспоминаниям очевидцев, проходили тогда многие вербовки. При работе в архиве автору попалась любопытная переписка. Центр запрашивает харбинскую резидентуру, почему в штабе такой-то антисоветской организации за прошлый год не завербован ни один агент. Ответ: вербовок не проведено, так как все работники штаба уже являются нашими агентами.

Но Харбин был не только русским городом, там были и китайцы, и японцы. Именно с ними возникало много трудностей, однако были и успехи, о чем уже говорилось.

В Харбине Юнона встретила и до конца дней связала свою жизнь с Эрихом Такке. Это был незаурядный человек и талантливый разведчик. Немец по национальности, он относился к тем людям, которые своим долгом посчитали защиту первого в мире социалистического государства и служили ему не за страх, а за совесть.

…Генеральный консул поставил свою подпись и печать под свидетельством о браке Юноны Иосифовны Сосновской и Эриха Альбертовича Такке и вместо подарка под аплодисменты сотрудников вручил им два билета до Москвы. Харбинская страда для них закончилась. Начиналась новая.

В июле 1928 года «Бом» (Эрих) и «Елена» (Юнона) выведены в Германию. Было решено, что поскольку Германия от Харбина далеко и их там никто не знает, они будут жить под собственными именами. Для «Бома» немецкий был родным, а «Елена» владела им в совершенстве, оба знали русский, французский, английский.

Прикрытие у них теперь было новое: небольшая фирма по торговле предметами китайского производства. Это был не китайский ширпотреб, заполонивший ныне весь мир, а экзотические колониальные товары — веера, ширмы, трубки, подушки, халаты и т. п. Нельзя сказать, что фирма очень преуспевала, но на плаву держалась.

Юноне часто приходилось сидеть в лавке и отвечать на назойливые вопросы местных фрау:

— Правда ли, что в Китае едят пауков и червей?

— А правда ли, что почетного гостя там сажают на горшок, а потом торжественно выливают его содержимое в огород?

— Правда ли, что у китайцев дома из бумаги?

«Бом» и «Елена» вели разработки местных граждан и иностранцев, выполняли различные оперативные задачи Центра, легальной и нелегальной резидентур. Они непосредственно участвовали в разработке и вербовке пятнадцати человек — дипломатов, полицейских, интеллигентов, у них на связи был самый, пожалуй, знаменитый агент «Брайтенбах», сотрудник, а затем начальник отдела гестапо, прообраз Штирлица.

Торговые партнеры супругов Такке находились в Китае, поэтому кому-то из них часто приходилось отправляться в далекую поездку, которая, по большей части, заканчивалась в Москве, куда они доставляли полученную информацию и откуда привозили новые задания.

В Берлине в 1928 году у них родилась дочь Мина. Сын Юноны от первого, очень раннего и кратковременного брака. Сигизмунд воспитывался в Москве, в семье Артузова.

В 1932 году супругов неожиданно отозвали в Москву. Оказалось, что на Такке поступил донос, якобы он был оппозиционером. Но еще не настали времена всеобщей подозрительности. С делом разобрались, и после заслуженного отдыха супруги вновь отправились в Германию.

К этому времени к власти пришел Гитлер, и перед разведчиками стояла задача проникновения в гестапо и полицейские органы гитлеровской Германии.

Как-то раз. когда Юнона и Эрих прогуливались с дочкой по бульвару, им повстречался старый знакомый Мейснер. Некогда он был близок к компартии Германии, а теперь признался, что стал нацистом, хотя сделал это только ради карьеры, не разделяя взглядов гитлеровцев. Как выяснилось, у него есть перспективы для успешного служебного роста.

Юнона подготовила шифровку в Центр. Вскоре оттуда поступило «добро» на вербовку Мейснера.

Но когда Эрих начал с ним вербовочную бесед). Мейснер замахал руками:

— Что ты. что ты! Я боюсь за свою голову!

Это был провал.